— Нальешь? — Джеймс поднялся с кресла так, что встал вплотную к полковнику, и можно было ощутить едва заметное тепло его тела, температура которого явно ниже положенных 97,8 по фаренгейту.
Раньше, чем могла бы последовать реакция, он проскользнул мимо и пошел на кухню. Вернувшись со стаканом, он протянул его Себастьяну, предлагая проявить гостеприимство и плеснуть виски.
Воздух между ними потемнел, скоро проскользнут первые искры статического электричества. Кажется, что несказанные слова и действия, которые бы они совершили где-то в параллельных реальностях, происходили здесь и сейчас. Граница между мирами словно истончилась, так что Мориарти мог поклясться — Моран был не прочь сломать ему что-нибудь или трахнуть. А может быть и то, и другое.
Оторвавшись от бутылки, Моран вытер губы тыльной стороной ладони. Цепкий взгляд подметил все — шрамы на щеке, залегшие тени под глазами, нехватку пальца на руке. Наверняка Джеймс сам сделал все это с собой, потому что никто не смел касаться Мориарти, если только он сам этого не захочет. Никто, кроме Морана.
Обжигающая жидкость полилась в стакан почти до краев и Моран знал, что босс от этого даже не опьянеет.
— Кого на этот раз? — мрачный, прибивающий гвоздями к стене взгляд и голос.
Мориарти никогда не приходил просто так, а значит и сейчас ему что-то нужно. Фальсифицировать свою смерть, исчезнуть на два года, внезапно появиться. Для чего? Можно было только гадать, чью смерть он закажет на этот раз.
— Никого, — Джеймс равнодушно пожал плечами, медленно цедя крепкий алкоголь, как чистую воду. Оскорбительно по отношению к напитку, но вкусовые рецепторы у него работают хреново. Он не ощущал оттенков вкуса ни еды, ни напитков. Алкоголь струился в желудок, даже не согревая. В какой огонь ему нужно засунуть руку по локоть, чтобы ощутить тепло?
— Я больше не играю в эти игры, — подойдя к стоящему на подоконнике фикусу, Мориарти медленно вылил в горшок остатки алкоголя, — Хотя… — он остановил себя, и на лице отразилась радостная улыбка, так не вяжущаяся с его обликом, — убей этого ублюдка, на которого ты работал все это время.
Выдыхая, наемный убийца потушил окурок о пепельницу. За эти два года Джим ни черта не изменился, все так же проявляя интерес к тому, кого Моран чисто теоретически мог бы трахать.
— Тогда зачем пришел? — Моран разрезал воздух словами, как пирог на куски. Ему хотелось слышать голос Джеймса, пить его жадными глотками снова и снова, потому что только от этого снайпер мог охмелеть. Убийца не сводил тяжелого взгляда с босса, прекрасно осознавая, что стоит только коснуться Мориарти, как его уже невозможно будет остановить.
— Потому что ты — мой, — шелест возле уха, а Мориарти, скользнув травмированной ладонью по чужому плечу, пошел дальше. Его движения неуловимо менялись, приобретая иллюзорность и плавность, как у змеи или дыма, что срывался с губ Морана. Он прекрасно знал, что снайпер здесь почти год, и сюда приходили многие. Ревность? Нет. Бессмысленно, каждый может спать с кем угодно, это всего лишь совокупление. То, что происходило между ними, гораздо больше обычного секса.
Джеймс пил тягучие минуты, как вино, и вот это действительно пьянило. Воздух наполнен ожиданием грозы, которая может как громыхнуть с великой силой, так и не начаться вовсе.
Случайное прикосновение Мориарти обожгло, заставляя жару прокатиться по телу и сконцентрироваться внизу живота. Только Джеймс мог действовать на снайпера так, одним прикосновением, и они оба об этом прекрасно знали.
«Ты мой» — эхом звенит в ушах, кровью пульсирует в голове.
Точное, рассчитанное движение, перехватывающее ту руку, которой Мориарти его коснулся. Пальцы стальной хваткой сжались на запястье Мориарти, рывком подтянули к лицу, горячий язык прошелся по обрубку пальца. Срез совсем свежий, рана еще не зажила, и Моран ощутил металлический вкус крови на языке. Взгляд Бастиана мрачен и не предвещает ничего хорошего, ладони с силой толкнули Джима в грудь, прижимая к стене.
В эти секунды все словно глохнет, даже звук дыхания не разрывает глухую тишину. Вопреки всему, что Мориарти делал, его тело всегда обладало сверхсильным инстинктом выживания, иначе оно бы давно предало своего хозяина. И сейчас, бессознательно считывая идущую угрозу, сладкую, как мед, тело старалось уйти, в то время как сам Джеймс стремился приблизиться.
Он не всегда позволял себе выказывать любые желания касательно Морана. Тому, наверно, приходилось не просто, поди прочитай мысли психа. Вот и сейчас разве что в глубине глаз можно было отметить дернувшееся живое, задетое этим вторжением в личное пространство.
Неуловимым движением Джеймс подался вперед, втягивая носом воздух. От Морана пахло порохом, виски, потом и теми, с кем он спал. Чужой, мешающий запах… Или это просто показалось?..
Колено Морана раздвинуло бедра Джима в стороны, горячие ладони скользили по телу. Возбуждение разлилось по телу, концентрируясь внизу живота — Мориарти жив, и сейчас он прямо перед Бастианом, под его руками, в его власти. И он ответит за все.
Своего нового хозяина Моран убьет позже, ну, а сейчас он должен убрать кого-то другого, символичного, того, кто разлучил их двоих, помешав великому счастью…
— Холмс, — низкий горячий голос снайпера скользит по коже, губы замерли в миллиметре от шеи.
Он хотел вскрыть детектива от паха до яремной впадины, разобрать его по частям, а потом кинуть все, что осталось к ногам Мориарти. Снайпера всегда раздражало то, как Джеймс любезничает с Шерлоком, играя с ним в кошки-мышки, наслаждаясь многозначительными взглядами, намеками, прикосновениями. Детектив и темный консультант словно танцевали страстный танец смерти, жадно впитывая друг друга.
— Убить Шерлока? — имя отдалось эхом и привкусом прошлой жизни. Прижимаясь к ласкающим, грубым ладоням, Джеймс откинул голову назад.
— Нет… слишком просто, слишком скучно…
Он мог прикончить детектива в любой момент, всегда, и это было бы просто, интереснее оказалось сделать так, чтобы Холмс сам убил себя, тогда Мориарти придумал Игру. Но, как и в любой игре, там был шанс для проигрыша. Холмс нашел его и теперь был достоин уважения.
— Он заслужил покой…
Джеймс провел пальцами по голой спине снайпера, чувствуя, как под кожей напряглись мускулы. Моран действительно слеплен так, что можно заподозрить стальные тросы вместо живой плоти под кожей. Зарываясь пальцами в короткие волосы, Мориарти с силой дернул, заставляя запрокинуть голову назад.
— А ты не заслужил. Став работать на другого, ты предал меня.
Кончик языка Джеймса заскользил по напрягшейся шее, слизывая засохшие кристаллики соли, и впившись укусом, Мориарти оттолкнул снайпера от себя.
— Хочешь задание поинтересней? — с усмешкой произнес он, облизывая губы, — Выбери, кто из них сегодня умрет, — он кивнул на зеркало, в котором отражались они оба.
Все их отношения были похожи на противостояние двух хищников — кто кого загрызет первым. Это словно хорошо продуманная игра, о которой они не договаривались, но столь естественная и необходимая, что шла сама собой. И теперь Мориарти загадал ему новую загадку, ответ которой лежал на поверхности или наоборот, скрывался так, что не найти концов.
Неужели, Мориарти думает, что убийца застрелит сам себя? Черта с два. С ухмылкой на губах, снайпер отошел от босса и достал пистолет из тумбочки стола. Дуло было направлено точно в голову темному консультанту. Моран профессиональный снайпер, а значит сделает единственный выстрел на поражение. Палец так привычно лег на спусковой крючок, грохот разорвал воздух в клочья.
А Джеймс стоял, улыбаясь, глядя в потемневшие глаза напротив. Пуля чиркнула по виску, кровь стекала вниз, вычерчивая абрис лица. Еще несколько миллиметров вправо и похороны Мориарти на этот раз были бы настоящими.
С пистолетом в руках, злой, как черт, Моран хорош, как никогда, но…