Танкреда засмеялась.
Подошел сэр Георгий и произнес длинный тост за счастливые пары. Сэр Майкл отпустил парочку ехидных замечаний, но только парочку.
Ему не стоило сдерживаться.
Поднялся Плохиш Том, сидевший в пяти столах от них, и громогласно потребовал тишины. Вышел на середину, воздвигся между уставленными золотом и серебром столами, за которыми шесть сотен вениканских аристократов расположились рядом с рыцарями и дамами из Альбы, Мореи и Дар-ас-Салама.
Высоко поднял тяжелый золотой кубок.
– Добрые люди! Я знаю этого придурка, которого вы зовете императором, уже шесть лет… И знаю лучше, чем все остальные.
Габриэль застонал.
– А девица, на которой он женился… не стану говорить, что это я дал ему совет, который и привел нас всех сюда, но я тогда сказал ему…
Изюминка, которая встала, чтобы тоже произнести речь, метко пнула его под колено. Том развернулся, не расплескав ни капли, и замолчал.
– Ладно, такие истории в приличной компании не рассказывают. Приберегу их до следующего раза. Так вот, за придурка и его госпожу. Когда они… – Том показал пальцами какую-то фигуру, но Изюминка, ростом уступавшая ему на целый фут, встала перед ним и каким-то образом загородила его.
– Мы желаем им счастья! – крикнула она.
– В постели и не только! – завопил Том, и дамы попадали в обморок… или завизжали от смеха. Кто-то принялся прикидывать рост Тома.
В толпе засмеялись и закричали «Виват!». Многие вениканцы желали молодоженам долгой жизни, послышались ехидные предложения.
– Ох, – сказал император.
Бланш хохотала под вуалью и думала, можно ли будет снять ее до конца вечера. Танкреда целовалась со своим новоиспеченным мужем и улыбалась. У них за спиной…
Сорок старейших лучников войска вышли из-за столов и замерли перед своим капитаном. Из их рядов выступили Смок и Длинная Лапища. Длинная Лапища глубоко поклонился.
– Мы дали Уилфулу Убийце обещание, – сказал Смок.
– Господи, – ответил император и попытался спрятаться под стол.
– Боюсь, милый, тебе придется принять это, как подобает мужчине, – заметила Бланш.
– Мы обещали ему, что, если ты женишься на мистрис Бланш, – Смок понял, что, кажется, совершил ошибку, – ну, то есть когда ты на ней женишься…
Лучники с трудом сдерживали хохот.
– Уилфул Убийца… ну и остальные… мы написали свадебную песню. Месяц назад или около того. Еще до боя.
Калли откашлялся.
– И ты мне запрещала говорить? – спросил Плохиш Том у Изюминки.
– С тобой я могу что-то сделать. А с призраком Уилфула Убийцы мне не потягаться.
Она вышла из-за стола и направилась к лучникам. К ним присоединились еще человек пятьдесят, включая сэра Майкла с Кайтлин, Джорджа Брювса и Фрэнсиса Эткорта.
Изюминка поставила руки на обтянутую шелком талию и взяла чистую ноту.
Были там и другие подобные куплеты. Императрица решила, что, раз уж ее чары воспевают в песне, вуаль можно уже наконец снять. Люди, понимающие альбанский, внезапно оказались главными героями вечера, а император сделал храброе лицо и улыбался своим солдатам. Бланш умирала от смеха. Кайтлин притворилась, что упала в обморок.
Три часа спустя Бланш, пьяная, несмотря на ребенка, которого она носила под сердцем и теперь уже точно это знала, и то и дело начинающая хихикать, сидела на своем свадебном ложе вместе с Кайтлин и герцогиней Веники и горланила песню.
– Я не поняла куплет про лошадей, – призналась Жизель.
Кайтлин объяснила. Жизель рухнула на пол. Она пыталась говорить, но только хватала ртом воздух, как рыба.
– Не знаю, как относиться к тому, что Уилфул Убийца считал мою грудь самой прекрасной на свете, – сказала Бланш, улыбаясь.
Попомните мои слова…
– Я с ним соглашусь, – засмеялась Жизель.
Все трое заорали, требуя еще вина.
Позже пришел император. Майкл упал в коридоре и теперь сидел на красивом шелковом ковре. Герцог Веники остался во дворе палаццо вместе с Плохишом Томом, Длинной Лапищей и братьями Корнер. Они тоже распевали песню. Голос у старого герцога оказался скрипучий, но петь он умел. Он пытался научить их песне «Che cosa е quest d’amor». Том старательно подражал его фальцету.