— Это не может быть так сложно, — отвечает он задиристо.
Спустя час и два неудачных теста, это действительно сложно.
Я с восторгом наблюдаю, как он пытается добиться нужной консистенции. Вся кухня в беспорядке, мука на полу, на столе и на самом Энцо.
Вся его грудь вымазана в муке и половина лица тоже.
— Ты уверен, что тебе не нужна помощь?
— Я разберусь с этим, — он сужает глаза на свой телефон. — Кажется, я знаю, что пошло не так.
Он возвращается к замесу теста, и я уже не могу скрыть своего веселья, когда второй пакет с мукой разрывается на дне, и содержимое высыпается на него.
— Ты явно не знаешь. — Я спрыгиваю со стола, чтобы помочь ему.
— Нет, тебе не стоит напрягаться, — он быстро останавливает меня, но я отмахиваюсь от его рук.
— Энцо, я раздражена и голодна, а ты выглядишь так, будто никогда раньше не был на кухне, — на его лице появляется виноватая улыбка в ответ на мою тираду, поэтому я поднимаю бровь. — А ты и не был, да? — я чуть не застонала.
— Виноват. Но это не может быть так сложно.
— Ты видел себя в последние пару часов. Это так трудно. Для тебя. А теперь отойди в сторону, — я игриво шлепаю его по попе, отодвигая в сторону, пока я снова начинаю собирать ингредиенты.
— Смотри и учись, городской парень.
Я начинаю с яиц, добавляю немного сахара и взбиваю их вместе до получения густой консистенции.
— Видишь, это не так уж и сложно, — иронично замечает он, когда я заканчиваю смешивать все ингредиенты в единое целое.
Я наклоняю голову, изучая его.
— И все же кто-то не смог сделать это правильно даже с третьей попытки.
— Эй! Я достал вишню, — защищается он, положив руку на сердце, как будто я только что задела его мужскую гордость.
Закончив со всем, я ставлю противень с тортом в духовку.
— Теперь мы ждем, — я сажусь на стул, мой взгляд устремлен на часы в духовке.
Еще немного...
Мой рот уже наполняется слюной от одной мысли о том, что пористый пирог будет таять у меня во рту. Закрыв глаза, я издаю тихий стон.
Но потом я открываю глаза и вижу, что Энцо стоит передо мной на коленях, его рука лежит на моем животе, на его лице выражение благоговения.
Он проводит ладонью по маленькому бугорку.
— Он так быстро растет, — говорит он, почти задыхаясь.
Это также первый раз, когда он прикасается ко мне таким образом за последние несколько недель.
— Знаешь, — начинаю я, проводя пальцами по его лицу и размазывая муку, — я не из стекла. Я не сломаюсь, если ты...
Я запнулась, но внезапное потемнение его глаз говорит мне, что это не из-за отсутствия желания.
— Я не хочу причинить тебе боль, — шепчет он, опуская руку ниже. У меня перехватывает дыхание, волнение нарастает внутри.
— Ты не сделаешь. Доктор сказал, что все будет хорошо, если мы будем осторожны.
Его лицо приближается к моему, и я смачиваю губы, готовая к долгожданному поцелую. Мы находимся на расстоянии одного дыхания друг от друга, когда пикает таймер на духовке.
Черт...
Энцо ухмыляется, надевая рукавицы, достает торт и ставит его на стол.
Слишком нетерпеливая, я беру его с противня и разрезаю на кусочки, беру один и дую на него. Энцо быстро выхватывает его у меня из рук, качая головой.
— Подожди. Это слишком горячо. — Я дуюсь на него.
Нехотя жду пару минут, но мой взгляд не отрывается от торта. Энцо снова удивляет меня, пробуя торт, прежде чем одобрить его.
— Наконец-то, — вздыхаю я от удовольствия, вгрызаясь в торт. Я поглощаю один кусок, затем другой.
Энцо смотрит на меня со странным выражением лица, пока я жую торт, поэтому я нахожу в себе силы спросить.
— Что?
— Ты такая красивая, когда счастлива, — его слова застают меня врасплох, тем более что я не вижу никакой фальши на его лице. — И прежде чем ты набросишься на меня, — продолжает он, — я не лгу и не пытаюсь тебя умаслить. Это просто правда.
— Тогда почему бы тебе не сделать что-нибудь с этим? — бесстыдно спрашиваю я.
— Боже, как я хочу... — стонет он, делая шаг вперед. Обхватив руками его шею, я приподнимаюсь на цыпочки, чтобы впиться поцелуем в его губы.
— Знаешь, — начинаю я, лаская его лицо своим, мука слегка осыпается на мою кожу, — у беременных женщин есть потребности.
— Неужели, — он обхватывает своими ладонями мои щеки, его нос прижимается к моему в ласковом жесте. — Чего хочет моя женщина, то я и исполняю. — От его слов по моей спине пробегает дрожь, особенно от того, что он назвал меня своей женщиной.
— Поцелуй меня, черт...
Я не успеваю закончить свои слова, как его рот оказывается на моем. Его руки двигаются вниз по моему телу, пока он не хватает меня за задницу, приподнимая меня к себе. Обхватываю ногами его торс, и его твердый член соприкасается с моим центром, укол осознания превращается в гору ощущений.