Он быстро отпихивает ее в сторону, его глаза расширяются от шока.
— Что… — успевает произнести он только одно слово, как его тело начинает спазмировать. Он падает с дивана, пытаясь дотянуться до Аллегры, и секунда за секундой его мышцы начинают отказывать.
Поскольку Аллегра хотела, чтобы они почувствовали то, что чувствовала она, когда умирала, я предложил Лии использовать нейротоксин с быстрым эффектом. Я достал для нее токсин, и теперь она может наблюдать за отцом, когда он испускает последний вздох, точно зная, каково это — быть запертым в собственном теле — просто ждать смерти.
— Ты еще больнее, чем я себе представляла, — она отодвигает стол, чтобы иметь лучший доступ к телу Леонардо.
Наклонившись, она что-то говорит ему на ухо, и его глаза немного расширяются — это самое большее, на что он способен в данный момент, — после чего она встает и опустошает свою сумку рядом с ним.
Ножи всех размеров и форм падают на пол, и мне приходится увеличить изображение, чтобы увидеть, что она задумала.
Взяв лезвие среднего размера, она распахивает его рубашку, отбрасывая материал в сторону.
На лице моей маленькой тигрицы выражение, которого я никогда раньше не видел. Она как будто застряла между пустотой и потоком эмоций, которые находятся в вечной борьбе за полное господство.
Кажется, побеждает первое, когда она вонзает лезвие в его кожу, прямо под ключицу. Зигзагообразное движение, и она помещает нож в центр его груди, прямая линия приобретает форму, когда она проталкивает его глубже в его плоть, протаскивая его до пупка.
— Я должна предупредить тебя, — наклоняет она голову к нему, — я не врач.
Клянусь, я мог бы поцеловать ее в этот момент.
Я провожу ладонью по своим штанам, наблюдая, как она выбирает между разными ножами и останавливается на большом мясницком ноже.
Черт!
Я думал, что не могу быть более увлечен ею, но в этот момент, когда она бьет лезвием в грудину своего отца, я почти кончаю в штаны. Мне не нужно больше поощрения, и я расстегиваю пуговицы, поглаживая себя от основания до кончика.
Обе ее руки обхватывают рукоятку ножа, и она поднимает его над головой, набирая силу, прежде чем со всей силы ударить его по ребрам. Она продолжает бить, кровь, кожа и кости разлетаются вокруг нее.
Я не знаю, жив ли еще ее отец - скорее всего, нет, но она не останавливается. Она направляет весь свой гнев на тело, пока от него не остается почти ничего узнаваемого.
Вытирая со лба смесь пота и крови, она глубоко вздыхает, и я закрываю глаза от стона, крепко сжимая себя в кулак. Вид ее слегка приоткрытого рта, крови на ее коже и безжалостности на ее лице заставляет меня кончить так сильно, что я начинаю видеть звезды.
Блядь. Она держит меня за яйца.
Другого объяснения этому нет. Как будто мой член - ее личная собственность, потому что он реагирует только на нее. Блядь, я провел последние пять лет, дроча на ее фото и видео.
Я хватаю салфетку, чтобы вытереться, а глаза все еще смотрят на видео. Она тоже приводит себя в порядок, бесстыдно принимая душ в его квартире, чтобы избавиться от грязи. Когда я вижу, как вода стекает по ее обнаженной коже, я чувствую, что снова становлюсь твердым.
Подтверждаю.
Нет такой ее стороны, которую бы я не любил. Даже отцеубийство, которое мы теперь странно объединяем.
Когда она закончила, она тихо скользнула в чистую одежду, упаковала улики и забрала их с собой.
Хорошая девочка.
Но в этом нет особой необходимости, так как я попрошу кого-нибудь прибраться здесь после ее ухода.
Она выходит из здания с улыбкой на лице, и это как будто снова увидеть прежнюю Аллегру.
— Ты уверена, что с тобой все в порядке, cara?
Я смахиваю волосы с лица моей сестры. Она ютится под одеялом в одной из гостевых комнат, потому что не хотела беспокоить свою дочь, которая спит в ее старой комнате.
— Да. Я просто немного разочарована, что он не пускает меня, — говорит Лина, подходя ближе ко мне и позволяя мне обнять ее.
— Это займет время. Бывает полный пиздец, а бывает Марчелло. Я даже не знаю, как он до сих пор оставался в здравом уме.
По странному стечению обстоятельств брат Марчелло Валентино застрелил Хименеса, а затем покончил с собой. И после десятилетнего отсутствия в семье Марчелло решил вернуться в качестве капо и обратился ко мне за союзом.
Зная, каковы Ластра, и особенно зная о репутации Марчелло в прошлом, я не хотел отдавать ему руку Лины. Но некоторые осложнения в Сакре-Кёр вынудили меня, и я должен был быстро принять решение.