– Зря вы сюда пришли одна, – поучительно заявил Денис, открывая дверцу флаера, – одной девушке опасно ходить в такой клуб.
Катя молча забралась в салон. Расправила юбку на коленях. Денис в который раз отметил привлекательность коленей отдельно и всего бортмеханика в целом.
– А я не была одна, – вздохнула девушка, – я тут на свидании была.
Движок заурчал, моргнули приборные панели, флаер завис над землёй, готовый к взлёту.
– И где же это ваш кавалер ошивался? – нахмурился Денис, – почему бросил вас одну?
– Не бросил. Его по важному делу вызвали, он мне такси вызвал, а я по дороге вспомнила, что забыла сумку… вернулась. Таксист ждать не стал. Вот.
Денис всё же скривился. Неизвестный кавалер Кати уже ему не нравился.
– И кто же он у вас? Ваш кавалер.
– Командир полицейского крейсера, Алекс Ким.
Денис скривился ещё сильнее. Кима он знал и… был слегка удивлён Катиным выбором.
***
Флаер кэпа нёс нас по заложенному курсу, автопилот работал, мы со Зверинцевым молчали. Капитан листал список музыки на приборной панели флаера, а я тупо смотрела в окно и старалась не плакать. Противно было от всего того, что случилось, и стыдно. За себя и свою глупость стыдно.
Я, как школьница, собиралась на эту встречу, приводила себя в порядок, потом терпела болезненные уколы от Фильки, чтобы моё «распрекрасное» лицо было носибельным в этот вечер. И что? Алекс опоздал на встречу, я опять попыталась не замечать его свинства. Было ясно, что про назначенную встречу он забыл и приехал в спешке. Забыл про встречу, забыл проводить… забыл позвонить.
Я с затаённой надеждой глянула на экран коммуникатора. Пусто. Только восемь Лизкиных сообщений из серии «как доехала?» или «как у вас там?». Алекс не в первый раз назначал и отменял встречи, списывал всё на занятость и важные дела. Я верила. Хотела верить, что обворожительный военный, в облегающем мускулистую фигуру комбинезоне, не простой бабник, решивший поиграть с дурнушкой из экопатруля. Что я ему нравилась. А выходило, что Алекс просто развлекался со мной, когда ему это было нужно.
Сегодняшний вечер был показательным. После опоздания я получила дежурный поцелуй в губы и вопрос «что пить будешь?». А спустя час: «к тебе или ко мне»? Я попыталась намекнуть, что мне хочется романтики и встреч не только в горизонтальной плоскости. Алекс улыбался и кивал. А потом исчез, опять «по делам». А я осталась.
Наивная. Дура!
– Что, простите? – услышала я голос капитана и поняла, что обозвала себя вслух.
– Ничего, – попыталась я улыбнуться, – это я люблю поболтать сама с собой, издержки профессии, где общаешься с машинами. А они очень часто молчат и невпопад кивают.
Зверинцев кивнул и улыбнулся. Капитан наш оказался не таким уж и непробиваемым, как оказалось. Он вливался в наш дружный коллектив со скрипом, но всё же влился. Не без шероховатостей и конфликтов. Иногда мы спорили и ругались, но после случая с террористами Зверинцев перестал относиться к нам свысока. Гонял только по делу и без употребления нецензурной лексики, а это уже победа.
– А вы со мной поговорите, – кивнул капитан, – я тоже слушаю молча и киваю тоже не в тему.
Странно, у нашего капитана есть чувство юмора? Я уставилась на командира в крайней степени изумления. Это же чудо света какое-то, Зверинцев – юморист. Флаер нёс нас по сонному городу, зачерпывая в салон неоновый свет вывесок и афиш. Сейчас Зверинцев на себя не очень был похож. Белая футболка, штаны со множеством карманов, массивные кроссовки. Да и выглядел капитан моложе, когда не ходил хмурым букой и не зализывал волосы на пробор. Сейчас тёмные пряди растрепались и смешно топорщились. И улыбался он так… по-дружески. Понимающе.
И мне так стыдно стало, так противно. Вот тут сидит со мной здоровенный мужик. Начальник. И жалеет меня, такую жалкую, никчемную идиотку. И всё же наверняка понимает. И как я ему в глаза смотреть буду? И Алекс тоже скотина похотливая, бабник и козёл…
– Неожиданно, – опять произнёс кэп.
– Это я не вам. Вы не козёл! – поторопилась я с объяснениями.
– Надеюсь,– хихикнул капитан, – а кто тогда назначен на пост козла?
Я промолчала. Ну не рассказывать же капитану про свои неудачи на любовном фронте. Нянька он мне, что ли? Он просто очень хороший, и добрый, и порядочный, и… Алекс, зараза неблагодарная…
– Ну, Катерина… – протянул капитан.
И я поняла, что реву прямо в белоснежную футболку начальства, пачкая стопроцентный коттон своей угольно-чёрной тушью. Ещё и носом шмыгаю, как занесённый в Красную Книгу слон. Или тапир. А Зверинцев молчал и гладил по волосам, укачивал. И так хорошо стало, что я даже не заметила, как неоновый свет за окном стал расплываться.