— Может… сыграешь со мной? — Надо отдать ему должное, голос его не дрогнул, как и рука, когда он легко указал на бильярдный стол, словно приглашая приступить к игре.
Рэй проследил взглядом этот его жест. Второй кий лежал как раз с его стороны на рамке стола.
— Подождешь, пока я нарисую пентаграмму? — ничего не выражающим тоном поинтересовался он небрежно. И от того, что было непонятно, то ли он шутит, то ли говорит всерьез, Бальтазару стало еще более жутко.
— Кто? — спросил он почти шепотом.
— Я не выдаю имен заказчиков, — отрезал Рэй, делая шаг вперед.
Бальтазар попятился.
Рэй сделал еще один шаг, приближаясь к столу, и тут нервы демоненка не выдержали.
Он со всей силы ударил по днищу бильярдного стола снизу вверх так, что тот подскочил и перевернулся в воздухе. Куча шаров взлетела вверх, Бальтазар сложил ладони перед собой и дунул. Огненное марево на секунду озарило комнату, шары вспыхнули яркими пульсарами и устремились прямо на дроу.
Рэй молниеносно выхватил из ножен длинное лезвие черного дракона, делая несколько резких и таких быстрых выпадов, что они показались размытой тенью. Только полы его кожаного плаща слегка колыхнулись, потревоженные этим движением. Половинки десятков шаров, разрубленные и обугленные, беспомощно рухнули на пол. А вслед за ним и перерубленный надвое бильярдный стол, оглушительно грохнувшись на пол.
— А договориться никак нельзя? — без особой надежды в голосе спросил демон, пятясь назад, к стене.
— Это нужно было спрашивать до того, как ты попытался атаковать, — равнодушно бросил Рэй, наступая на толстый конец валяющегося рядом с ним кия.
Когда тот подлетел в воздух, дроу снова взмахнул кинжалом, и кончик кия упал на пол, отсеченный так, что теперь палка с этого конца оказалась весьма острой.
Поймав ее, Сокол небрежно крутанул ее между пальцами и нацелил острие на Бальтазара.
— Рисуй пентаграмму, демон.
— С ума сошел? Я не собираюсь рисовать ловушку для самого себя! — разозленно рявкнул Блэйз.
Однако в голосе его слышались нотки паники. Словно зажатый в угол звереныш, он пытался храбриться, но понимал, что шансы их не равны, и он в любом случае сдохнет здесь и сейчас.
Он также знал, что может позвать на помощь Эли, но чтоб он сдох, что, впрочем, сейчас и так произойдет, если снова воспользуется его помощью и в очередной раз покажет, какой он еще ребенок. И Эли так никогда и не увидит в нем никого, кроме неразумного, беспомощного дитя.
— А ведь я попросил, — наигранно вздохнул Рэй, выставляя перед собой ладонь, в которой держал кий.
Деревянная пика на несколько сантиметров поднялась в воздух над его ладонью и внезапно со свистом на большой скорости полетела в демона.
Блэйз даже не успел среагировать, когда дерево вошло в его тело — прямо в левый бок.
Его белая футболка мгновенно пропиталась кровью.
— Не смей. Вынимать ее. Из своего тела, — холодно произнес дроу, неторопливо направляясь к нему через обломки бильярдного стола.
Щепки под подошвой его кожаных ботинок жалобно скрипнули, а тлеющие остатки сожженных половинок шаров осыпались в пепел.
— Сейчас твое тело регенерирует, и кий намертво застрянет в нем, — продолжил дроу. — Это будет больно, Бальтазар. Нарисуй пентаграмму, или я продолжу в том же духе.
Стиснув зубы, Блэйз сжал ладони в кулаки, пытаясь сдержать гневный рык, полный боли и обиды. Внезапно он выбросил вперед правую руку, и гигантская огненная спираль метнулась в дроу. Впрочем, тот легко уклонился от нее, и та растаяла в воздухе, не долетев до стены, так и не зацепив своей цели. Блэйз понимал, что он, едва ли достигший двухсот лет демон, номинально Старший, но по уровню Силы все равно птенчик, вряд ли что-то может против дроу, профессионального убийцы, адепта Смерти, как они себя называют, который уже почти перешагнул порог Древнего.
— Кто ты? — процедил он. — Хотя бы назови свое кодовое имя.
Это было известно всем балансирам — особенное свойство дроу, их умение превращаться в хищных пернатых. И Блэйз тоже знал о нем.
— Я Сокол. — Медленная усмешка скользнула по губам дроу, и Блэйз побледнел.
Он был наслышан о нем. Этот убийца числился в лучших списках своего клана, и обычно его нанимали чаще всего. Его визитная карточка — черное соколиное перо, оно оставалось во всех тех местах, где дроу поработал.
Сокол меж тем спокойно достал из кармана мелок и кинул ему. Блэйз машинально поймал, все еще во все глаза глядя на него. Дроу медленно кивнул на стену позади него.
— Рисуй, — беззвучно уронил он.
Блэйз стиснул мелок в пальцах. Его волосы полыхнули пламенем — он был в ярости. Он был напуган.
Медленно повернувшись к нему спиной, демон принялся чертить круг непослушными, дрожащими пальцами.
Сокол всегда отличался оригинальностью. Он мог убить быстро и безболезненно, а мог поиздеваться изощренно и жестоко. Сейчас он выбрал явно последнее. Что могло быть более жестоким и изощренным, чем заставить свою жертву подготавливать для себя собственную смерть?
— Быстрее, Бальтазар, — холодный, режущий, словно клинок, властный голос дроу резанул по ушам.
— Если такой умный, сам рисуй! — огрызнулся демоненок. — Не так-то это легко — заниматься художествами с деревянной палкой в боку!
Бок, кстати, уже начал болезненно жечь — регенерация началась. Кожные покровы, порванные мышцы и ткани пытались срастись прямо сквозь дерево, но поскольку это не получалось, они соединялись вокруг круглой палки. Это было мучительно больно, как и предсказывал проклятый дроу. Глаза против воли обожгли злые слезы, но Блэйз крепко зажмурился, стиснул зубы и продолжил чертить круг.
Его рука вильнула, и круг вышел немного кривым. Он испуганно замер и, не сумев удержаться, оглянулся через плечо.
Сокол стоял в двух шагах позади него, скрестив руки на груди. Его кинжал уже снова был в своих ножнах, голова чуть склонена набок, длинный черный хвост перекинут через плечо. Блэйз только сейчас заметил, что его руки затянуты в плотные тонкие перчатки из черной кожи, с серебряными острыми клепками на запястьях и обрезанными пальцами — видимо, для того, чтобы не мешать когтям.
Он сглотнул, быстро стер рукой неровную линию и продолжил рисовать заново.
Он знал, что был трусом, и сейчас ему хотелось униженно умолять оставить ему жизнь, но Блэйз также прекрасно знал, что дроу бесполезно умолять. Они беспощадны.
Так что мысли его с неожиданной детской непосредственностью переключились на другое. Интересно, Эли будет хоть немного скорбеть о нем? Вспоминать?
С глупой сентиментальностью Блэйз представил себе донельзя нелепую картину: ледяной принц, его фэйри, сидит на коленях вот прямо тут, у нарисованной пентаграммы, и, поливая пол слезами, сгребает с него кучку пепла, что осталась от демона Бальтазара.
Эта картина едва не заставила его расхохотаться, и губы Блэйза искривились в ироничной усмешке, а из горла вырвался немного истерический смешок.
Черная тонкая бровь Сокола недоуменно приподнялась, но демон только передернул плечами. Он так увлекся своими мыслями, в подробностях представляя эту сцену, что не заметил, как почти закончил рисовать пентаграмму, хотя намеревался оттягивать этот момент подольше.
— Умница, Огонек. — Бархатистый голос дроу заставил его вздрогнуть, и он резко обернулся, а его собственные волосы хлестнули по щеке.
— Не называй меня так! — рявкнул он.
Рэй поднял руки, демонстрируя свои ладони, и лениво улыбнулся.
— Конечно, конечно. Без проблем.
Он сделал шаг вперед, и вся храбрость демона испарилась. Расширенными глазами, прижавшись к стенке, он наблюдал, как рука дроу в черной кожаной перчатке тянется к нему… К его горлу.
Блэйз сделал вдох прежде, чем когтистые пальцы стиснули его шею, легко поднимая вверх — в самый центр пентаграммы, пришпиливая к стене одним рывком, да так, что воздух вышибло из груди. Контуры пентаграммы мгновенно вспыхнули красным сиянием — получив свою жертву, она была активирована.