— Да, господин Хаяси, может, вы тоже хотите похвастаться успехами своего сына в области боевых искусств? — усмехнулся Рэй, поворачиваясь к нему. — Насколько мне известно, он ходит в секцию айкидо.
— Мой сын не приучен бить слабых, — бросил тот с величественным пренебрежением.
Изумрудные глаза дроу медленно потемнели, став нефритовыми от гнева. Когтистая рука машинально потянулась к поясу брюк за пиджаком, где были спрятаны его черные лезвия, с которыми он никогда не расставался, но Рэй все же сдержался, с раздражением напомнив себе, что людей нельзя убивать просто так. Нельзя светиться в прессе. Иначе Азрая начнет брюзжать о безопасности и так малочисленного клана, которому не нужны лишние неприятности.
— Зато приучен демонстрировать им свое превосходство, издеваясь при каждом удобном случае, — ледяным тоном произнес дроу, сверля взглядом Хаяси.
Тот, пожав плечами, неторопливо поднял голову, встречаясь с ним взглядом, что только и нужно было Рэю. Он слегка наклонился вперед, применяя капельку своей природной магии. Все балансиры обладали способностью очаровывать и манить на свой лад, дроу же могли еще и внушать страх, оставаясь при этом абсолютно невинными. Так, в выражении лица Рэя ничего не изменилось, но лоб господина Хаяси покрылся испариной.
— Возможно, мы могли бы уладить этот инцидент каким-то мирным путем? — немного нервно произнес он, в ужасе от этого испытывающего, уничтожающего, переворачивающего буквально все вверх дном в его душе взгляда.
— Возможно, — коротко уронил дроу, мысленно умоляя дать хотя бы малейший повод умертвить его.
Так хотелось перерезать этому надменному смертному его глотку и смотреть… смотреть, как он захлебывается собственной кровью, с ужасом глядя на своего палача, как его глаза постепенно подернутся пеленой смерти… А потом второго. И эту стервочку-брюнетку. И тех мелких гаденышей в приемной. Ну, директора заодно, зачем мелочиться? Как свидетеля…
Рэй на секунду прикрыл глаза, прерывая зрительный контакт, когда увидел, как господин Хаяси бледнеет, словно мертвец. Мысли дроу отражались в его глазах, внушали трепет, ужасали и нагнетали безумный, всепоглощающий страх перед смертью.
Он медленно выдохнул, борясь с возбуждением и искушением, буквально ощущая, как нагрелись лезвия за его спиной, чувствуя их жар даже через кожаные ножны. Рэй разогнул и согнул пальцы, сбрасывая с себя напряжение, и попытался расслабиться. Желание убийства, овладевшее им, нехотя отступило обратно в дальние закоулки души, ненадолго притихло, чтобы выбраться при малейшем удобном случае вновь.
— Мы… м-мы… п-приносим свои извинения, господин… — едва ли не заикаясь, начал было Хаяси.
Казалось, даже воздух в комнате стал на пару градусов холоднее. Напряженная обстановка, воцарившаяся так внезапно, угнетала всех, кроме дроу, который искренне наслаждался страхом присутствующих, если не питался им.
Облизнув губы, Рэй поднялся со своего кресла. Директор втянул голову в плечи. Хаяси вжался в спинку своего кресла. Саито сжал подлокотники и сглотнул. Этот звук явственно услышали все.
Рэй обвел смертных долгим тяжелым взглядом. Его ладони буквально чесались от желания нанести им телесный вред, но он ограничился лишь милой улыбкой, позволив на пару секунд проглянуть сквозь тщательно сплетенную иллюзию безупречно красивого, интеллигентного молодого мужчины своей настоящей сущности, и буквально физически ощутил, как взмокли их спины от пота и покрылась мурашками кожа при виде белоснежных клыков. Они наверняка пытались убедить себя, что им только почудилось, пребывая в смятении и страхе.
— Будет достаточно, если вы урезоните своих спиногрызов, иначе я не смогу совладать с искушением немного приструнить их лично, — опасно мягким голосом произнес Рэй и направился к двери. Прежде чем повернуть ручку и открыть дверь, он небрежно обернулся через плечо, бросив взгляд на Хаяси и дамочку с черными волосами. — Ах да, госпожа Ямато… Ваш сын, кажется, страдает излишней самовлюбленностью. Ему бы не помешало нанести визит в клинику… к дерматологу. Я вам гарантирую, что это будет необходимо. У забияк всегда проблемы с кожей. И… господин Хаяси.
Уголок губ дроу приподнялся вверх, и мужчину, который выглядел так гордо и высокомерно в начале этого небольшого заседания, неожиданно вывернуло прямо на директорский ковер.
Рэй, не оглядываясь, вышел из кабинета. Как дроу, в совершенстве овладевший знанием физиологии любого живого существа, он мог легко влиять на все жизненно важные биологические и химические процессы в их организме, изменяя их так, как ему нужно, или же просто останавливая и тем самым вызывая смерть. Порой это было очень удобно, особенно в таких случаях. Небрежное пожатие плеч, и вот уже зазнавшийся смертный падает на пол, отчего-то вдруг не сумев удержаться на ногах. Ленивый взгляд нефритовых глаз мог повергнуть как в трепет, так и заставить мучиться от внезапных колик в животе и срочно бежать на поиски ближайшей уборной. А уж если господин дроу изволит щелкнуть пальцами, так и вовсе заворот кишок может случиться…
— Рэй! — Дэни вскочил на ноги при появлении балансира, но тут же охнул от острой боли в ребрах, медленно осев обратно на диван.
Рэй бросил на него быстрый изучающий взгляд, на глаз определяя телесные повреждения, мрачно зыркнул на трех мерзких человеческих личинок, что сидели на противоположном диване, и у каждого из них вдруг мгновенно обнаружился какой-то недуг. Один парень скорчился от боли в животе, второй стал задыхаться, а у третьего на коже появились какие-то темные отталкивающие пятна. Да, сын госпожи Ямато был, бесспорно, красив, по нему сохли все девчонки, но теперь это вряд ли…
Осторожно подхватив Дэни на руки, Рэй понес его к своей черной ауди, что была припаркована на школьной стоянке. Усадив его на переднее пассажирское сиденье, он опустился перед ним на корточки.
— Кажется… я немного… Рэй, мне надо в больницу, — тихим голосом произнес Дэни, закрыв глаза.
Русалиды все обладают весьма хрупким телосложением, поскольку их кости невероятно тонкие и легкие, ведь в каком-то смысле эти существа приходились родственниками мерроу и водным фэйри, хоть и были оборотнями.
— Потерпи минутку, — успокаивающе произнес Рэй, осторожно отнимая его руки от ребер, и прижал к ним свои ладони.
Прикосновение было настолько ласковым и легким, что парнишка совсем не ощутил боли. Через некоторое время он почувствовал мягкое тепло, и тупая, ноющая боль понемногу исчезла.
— Я устранил трещину в третьем ребре и срастил другие два, — пояснил дроу в ответ на изумленный взгляд Дэни.
— Дроу и это умеют?!
— Это элементарная природная магия дроу. Можно сказать, бытовая, ею должен овладеть каждый из нас еще на начальной стадии жизни, — ответил Рэй и захлопнул дверцу машины.
Сев за руль, он завел двигатель и плавно выехал со школьного двора, все еще ощущая неверящий взгляд Дэни на себе.
— Ты полон сюрпризов, — пробормотал парень.
— Мне нравится тебя удивлять, — ухмыльнулся Рэй, весело покосившись на него. — Ты так мило реагируешь на каждое мое слово…
Русалочка даже неожиданно для самого себя вспыхнул и смущенно отвернулся к окну.
— И еще, Дэни, — мягко произнес дроу, глядя на дорогу.
— Что? — едва слышно спросил парень.
— Я горжусь тобой.
*
Чудесные нежные звуки незнакомой мелодии лились откуда-то из правого крыла огромного дома. Келли сбежал по ступенькам, улыбаясь до ушей, и поспешил на эти звуки. Пианино стояло в малой гостиной, в которой Адан обычно предпочитал читать, развалившись на широкой мягкой софе. Там же находился и выход в сад с веранды.
Келли тихонько толкнул дверь и остановился на пороге, прислонившись к дверному косяку и в очередной раз любуясь профилем смуглого и стройного дроу. Тот сидел в пол-оборота к нему, перебирая черно-белые клавиши пианино своими длинными черными когтями, и мурлыкал себе под нос эту же мелодию. Сегодня Адан был одет или, точнее, раздет… в тонкую расстегнутую рубашку жемчужного цвета с короткими рукавами, сквозь полупрозрачную ткань которой соблазнительно просвечивало смуглое мускулистое тело. Каждый раз, когда его пальцы двигались, на тонких запястьях напрягались сухожилия, и это безумно приковывало взгляд смертного. На правом запястье дроу красовались массивные золотые часы. На шее висела серебряная цепь с подвеской в виде круглой медали, обе стороны которой были испещрены непонятными древними символами. Адан, как выяснилось за прошедшие несколько лет совместной жизни, обожал всякие золотые безделушки и драгоценности, мог выбрасывать на них огромные деньги. Келли его любви к золоту не разделял, но обожал золото на смуглой коже дроу. Это было безумно сексуально и заставляло его пускать слюни каждый раз, когда он видел своего ненаглядного одетым в одни лишь золотые побрякушки, которые на любом другом смотрелись бы вульгарно и пафосно, но не на дроу, обладавшем опасной, почти смертоносной красотой и грацией хищника.