Не без сожаления он ослабил ремень на затылке и спустил респиратор на грудь. В ноздри ударил чудовищный запах. Дышать стало трудно. И как только Катара прожил здесь целые сутки? Живучее же создание – человек… Данкмар плотно зажмурился и помотал головой, пытаясь отрешиться и не чувствовать вони. Потом опустился на одно колено. Протянув руку и коснувшись пальцами яблока на черене клинка, он произнёс:
— Обращаюсь к безликим древним, вечно ждущим по ту сторону преграды. Принимайте.
Говорить нужно было ясно и чётко – и всё. Фразу можно было сократить и радикальней, но Данкмар в подобные минуты испытывал потребность сказать что‑то внушительное.
Избранник высыхал на глазах. Ещё живой, он уже выглядел так, словно пролежал тысячу лет в песках какой‑то пустыни. Вновь натянув респиратор и с облегчением переведя дух, Данкмар вытащил кортик из подвяленной плоти Оллена и метко швырнул его в горло Тони.
В этот момент в авиетке зазвонил телефон.
Брови Данкмара взлетели на лоб. Он узнал мелодию: звонил Карвель Эвела. «В такой час?» — изумился Данкмар. Эвела занимался бизнесом в Сети, был интернет–аддиктом и ночами, конечно, не спал – но после полуночи он принципиально и не работал. Карвеля Данкмар в некотором смысле любил: человек тот был очаровательный и клиент идеальный. Вдохновенный, с изысканными манерами и плохими зубами, Эвела неизменно приводил его в благостно–смешливое расположение духа. В личном общении он, правда, был вовсе не так приятен – бедняга чем‑то хворал и от него всегда скверно пахло, а изо рта так просто воняло. Но он был щедрым, понятливым и послушным, и Данкмар в ответ вкладывался в его бизнес по–настоящему. Когда Карвель на последнем собрании топ–менеджмента во всеуслышание признал, что именно консультанту обязан удвоением годовой прибыли, Данкмар растаял.
Он всегда был рад слышать Эвелу, без преувеличений. Даже сейчас.
Поэтому он сел в машину, захлопнул дверцу и снял респиратор. Внутрь нанесло подвальной вони, в салоне попахивало, автоматика включила воздушные фильтры. Данкмар слегка поморщился. Прежде чем принять вызов, он выключил фары. Запроси Карвель видео, камера покажет ему только салон авиетки и тьму за его стёклами.
— Доброй ночи, Карвель.
— Прошу меня простить! – донеслось сквозь помехи. Арколог стоял вдали от наземных ретрансляторов, его огромная туша глушила сигналы со спутников. – Я только что прилетел из Бланки, там сейчас день.
Данкмар улыбнулся. Бланка Эйснер, второй по величине город Эйдоса, находилась на другом континенте. Консультант точно знал, зачем летал туда Эвела, и приготовился услышать хорошие новости. Но Эвела умудрился удивить его.
— Я решил не ждать! — прокричал он в трубку. – Новости ждут, конечно, но я решил сделать вам предложение.
— Боже всемогущий, — сказал Данкмар, округлив глаза, — даже так? – и рассмеялся.
Карвель запнулся, осознал, насколько двусмысленно выстроил фразу, и присоединился к нему. Отсмеявшись, он сказал:
— Хорошо, начну сначала. Помните, мы с вами обсуждали, которую из трёх компаний брать?
— Вы про гейм–девелоперов? Да, помню.
— Я купил все три, — сообщил Эвела, — намерен слить их в одну и взять не меньше двадцати процентов рынка. Максимум лет через пять.
— Вы безумец, — с удовольствием заметил Данкмар.
Сам он так бы не поступил: он намного осторожнее подходил к кадровому вопросу, считая, что найм нужно строго контролировать и ни в коем случае не раздувать штат. А теперь у Карвеля три команды разработчиков, вчерашних конкурентов, связанных сложными взаимоотношениями, и он собирается превратить их в монолитное предприятие. Он не думает о том, что это юные проекты, что люди вкладывали в них силы и время, возможно, работали на энтузиазме, и их проекты – это их детища, часть их жизни. Он не думает даже о статистике, говорящей, что большинство слияний и поглощений заканчиваются неудачами из‑за разницы целей и корпоративных культур. Ему достаточно объявить, что теперь настаёт мир, любовь и сотрудничество. Нужен гениальный менеджер, чтобы справиться здесь… Но поступок был вполне в стиле Эвелы. Купить добрый десяток молодых фирм, беспечно погубить девять из них, а одну вывести на вершину успеха и получить завидную прибыль. Данкмар чувствовал себя неуютно в такой атмосфере и осторожно пытался скорректировать инвестиционные повадки Карвеля. Тем не менее, до сих пор метод Эвелы работал. Оптимизировать и без того эффективные технологии – тонкая и опасная задача.