– А, где родители? -спрашиваю я.
– Нас воспитывает бабушка. Родителей нет, чусрым съел, когда они рыбачили. Я единственный кормилец. Пропустите нас, мы до заката должны успеть на рынок.
Какие милые детки. Хочу таких же. Как мы с ними похожи. Я тоже без родителей, но я взрослая, а они так рано их потеряли.
– Это здесь видели чусрым? Я не знала, что кто – то пострадал. – жалко детишек до слез.
–Да, это не так давно было. – дрогнувшим голосом говорит Кир. Захотелось обнять, защитить. Инстинкт материнский проснулся, наверно.
– Ладно, – милостиво говорит вояка, – идите уже.
Провожаю улыбкой детей. Идем дальше.
Вечером, с горем пополам поставили палатку. Решили разместиться в ней всей нашей честной компанией.
Развели костер. Хорошо так сидим греемся.
– Как вас угораздило, таких не опытных попасть сюда? – начал разговор Александр.
– Практика всем обязательна, ее нужно пройти всем. -отпив из железной кружки, подняла на него глаза.
– Совсем дела плохи, если детей присылают. – покачал головой вояка.
Наши разговоры прерывают Вилард и Глория, усаживаясь на бревна, вокруг костра.
– Вилард, где ты поранился! -вопит каштанка. – Давай перевяжу.
Царапина на пальце, а она уже истерику устраивает. Заботливая блин.
– Хоть бы что – то сняла, корону или нимб, а то не много ли для одной извилины. – говорила тихо, но, видимо, все равно услышали. Вилард с Алонзо прячут ухмылки в кулак, каштанка побагровела вместе с волосами, но продолжала виться возле него.
Алонзо пошел за ветками. Александр, опять, начал свои игры в гляделки. Прошелся по мне похотливым взглядом. Это не укрылось от моей подруги, Миди.
– Старый конь, а туда же мечтает о новой борозде – шепнула мне на ухо. Я не сдержалась, прыснула от смеха. Нет, она не исправима!
Вилард прожигал меня взглядом, попивая чай, принесенный Глорией. Да хоть дыру во мне прожги! Мне все равно! Пялился бы лучше на свою жабу, возомнившей себя царевной – лягушкой. Она готова была облизать его с головы до ног. А этот королевич, как – будто позволял ей унижаться. Где же ее гордость? Мне, почти, стало ее жалко. Почти.
Пережила смерть родителей, которые были для меня всем. Пережила и то, что я сирена. А если узнают, мне грозит смерть. Не хочу, не буду больше страдать по нему! Гад, он смог так легко от меня отказаться, нужна ли я ему? Любил ли он меня когда – нибудь?
Еще и это окажется не настоящим. Я должна узнать больше о своем прошлом, о Вилене. Язык не поворачивается назвать ее мамой. У меня были мама и папа. Это те, кто меня вырастили.
Но все равно нужно узнать о своем прошлом, без него ведь нет будущего. Заодно отвлекусь от мыслей о Виларде.
Еще эти ночные кошмары не дают мне покоя. Я устала просыпаться так, устала страдать. Чувствую себя, не восемнадцати – летней девочкой, а женщиной. Которой, как минимум тридцать пять.
Сегодня придется спать в палатке с ребятами. Хотя бы сегодня кошмары не мучали меня. Не хочу, чтоб Алонзо был в курсе моих душевных метаний. Что – то он долго ходит. Надо сходить поискать.
Ночка выдалась потрясающе теплой. Полумесяц освещал мне дорогу. Под моими ногами трещали ветки.
Алонзо стоит, прижавшись спиной к дереву, задрав голову в верх, и сложив руки на груди.
Обычно он веселый, улыбчивый, беззаботный. Теперь, на его плечах, как – будто не подъемный груз.
Подхожу, касаюсь рукой плеча.
– Алонзо, с тобой все в порядке? – за время, что мы провели вместе, мы сблизились, он стал мне, как родной. И я очень за него волнуюсь.
– Я все испортил Мо, она была уже моей. Я испугался тех чувств, что лавиной накрыли меня. Пытался найти ей замену. Ты понимаешь, мы драконы, в принципе, свободных нравов. Не привыкли привязываться к кому – то. Это, как якорь, который не дает взлететь. Ну, за исключением истиной пары. Это редкость. Миди с первого взгляда зашла глубоко в душу.
– Добро пожаловать в мой клуб, “несчастная любовь”. Знаешь, а мне, кажется, у вас не все потерянно. Я вижу, она ревнует тебя ко мне. И с Мэни ничего серьезного не было. Она бы мне рассказала. Не рушь, хоть ты, свою жизнь верни ее. Вы все четверо дороги мне. Хочу, чтоб вы все четверо были счастливы.
И это глупо, из – за того, что тебе нужна свобода страдать. Я вас мужчин не понимаю.
– Здесь, в ожидании боя, мысли проясняются, начинаешь понимать, что тебе действительно нужно. Я определился. А ты?
– От меня ничего не зависит. Он сам меня бросил. Ползать на коленях я не буду. У него и так хватает колено поклонников.
– Я вижу, как он на тебя смотрит. – гладит по щеке, смотрит на меня пронзительным взглядом.