В это время его сын, Джуниус Спенсер Морган, родившийся в 1809 году, делал карьеру активного и успешного бизнесмена. Начав работать в шестнадцать лет клерком банка, уже через пять лет Джуниус Морган открыл на деньги отца свой независимый бизнес, основав в Нью-Йорке банкирский дом «Кетчум, Морган и К°». После ликвидации этого партнерства Джуниус Морган занялся галантерейным бизнесом в качестве младшего партнера «Хауи, Мазер и К°», а в 1851 году стал партнером «Дж. М. Биби и К°» в Бостоне. Биби, сын фермера, начал с розничного бизнеса, впоследствии стал неоспоримым лидером оптовой торговли. Когда какой-либо клиент сомневался в его ресурсах, Биби с гордостью отвечал:
— Этот магазин стоит миллион.
И это действительно было так. Вскоре его фирма стала называться «Дж. М. Биби, Морган и К°», что свидетельствовало о состоятельности и деловых качествах Джуниуса Моргана. Одним из младших партнеров «Биби, Морган и К°» был Леви Мортон, тот самый Мортон, который в последующие годы был сначала финансовым союзником, а затем подчиненным Дж. Пирпонта Моргана (в то время еще учащегося средней школы). Как и большинство других влиятельных торговцев, Морган и Биби активно занимались банковским делом и страхованием, а Биби еще участвовал и в развитии железных дорог.
Ни темперамент, ни активность Джуниуса Спенсера Моргана не были выдающимися. Его наиболее важными чертами были упорство и коммерческая честность. И особенно честность в те времена, когда в деловом журнале можно было встретить следующее объявление: «Если дела пойдут плохо, торговцу следует расчетливо взяться за работу. Когда он поймет, что приближается крах, и не в силах этому помешать, и если у него есть полмиллиона долларов, ему незамедлительно следует приобрести ценные бумаги на миллион, а затем обналичить их, скажем, на восемьсот тысяч долларов. Потом он объявляет, что его крах ужасен и что несчастный торговец никогда не способен возместить и двух центов за доллар. Так он сможет выкупить свои долги по десять центов за доллар, то есть всего за сто тысяч долларов. Таким образом, он отмоет в банке или на бирже Соединенных Штатов семьсот тысяч долларов. На это все единодушно воскликнут: „Какой благородный человек!“ Но если он потратит последний доллар и у него не останется даже на кусок хлеба, то каждый скажет: „Какой ужасный мошенник!“»
В противоположность этому, Джуниус Спенсер Морган всегда соблюдал высший кодекс деловой морали. Одним из примеров этому стал роспуск партнерства «Кетчум, Морган и К°». Моррис Кетчум был беспринципным спекулянтом, замешанным в теневом бизнесе, что и явилось для Моргана главной причиной разрыва с ним партнерских отношений.
Такие незыблемые моральные устои отца Дж. Пирпонта Моргана сочетались у него со стяжательством, жесткой решительностью, обостренным чувством собственного достоинства, холодной консервативностью и отрицательным отношением к демократии.
Такое предубеждение к демократии в Джуниусе Моргане воспитали условия ведения бизнеса и социальная аристократия Хартфорда. После революции федералистские настроения распространились среди демократических радикалов из числа фермеров, мелких торговцев и механиков, особенно в Новой Англии, где духовенство, чтобы захватить бразды правления, объединилось с торговой аристократией и новыми богатеями, сколотившими состояние на спекуляции. Эта аристократия поддерживала власть «обаятельных богачей или людей благородного происхождения», виртуозно жонглируя такими понятиями, как «богатый, мудрый, хороший и способный». Томас Джефферсон считался у них аспидом, а его демократическое движение — угрозой для цивилизации. Самым реакционным штатом Новой Англии стал Коннектикут, которым правила аристократия, управлявшая и Хартфордом — городом, основанным Томасом Хукером и его последователями, в качестве демократического вызова теократической олигархии Массачусетса. Дух этой аристократии олицетворяли «Хартфордские острословы», группа торговцев, юристов, профессоров и священнослужителей, цеплявшихся за обычаи предков. А также столпы власти, хулившие прогресс и с презрением относившиеся к простым людям, которые строили более демократическое общество. Президент Йельского университета так отзывался о пионерах великого освоения Запада, которым было уготовано изменить всю американскую цивилизацию:
— Они не способны жить в нормальном обществе. Эти люди слишком ленивы, болтливы, несдержанны, расточительны и совершенно беспомощны, чтобы владеть собственностью или проявлять характер. Им тесно в рамках закона, религии или морали.