Второй заезд был на более длинную дистанцию, чем первый. И скакунов в нем участвовало несколько больше, чем в первом.
– Ты выставил кого-нибудь на этот заезд? – поинтересовалась Морита, когда скакуны, поднимая клубы пыли, ушли со старта.
– Нет. В результате селекции мы вывели только длинноногих спринтеров и массивных тяжеловозов. Но один из жителей нашего холда выставил на эту скачку весьма сильного скакуна – его цвета синий с красным. Впрочем, все равно ничего не разглядеть.
Кони не прошли еще и четверти дистанции, когда вдруг один из них в середине основной группы упал, сбив с ног еще двух. Морита затаила дыхание, мысленно моля скакунов поскорее подняться. Она никогда не могла видеть завал без волнения. Два скакуна встали: один одурело тряся головой, другой – уже без своего наездника, испуганно помчался прочь. Но третий даже и не пытался подняться.
Подобрав юбки, Морита побежала к упавшему скакуну.
– Он не должен был упасть!.. Орлита!
– Слишком плотная группа. Вот и споткнулся, – озабоченный не меньше Мориты, Алессан бежал рядом с нею.
– Ну, не такая уж и тесная. И упал он вовсе не так, как если бы споткнулся…
Экономя дыхание, Морита замолчала, стараясь бежать побыстрее. Два наездника уже осматривали упавшего скакуна, а с линии старта к ним торопились конюхи.
– Орлита, что случилось? Почему он не встает?
Подбежав поближе, Морита увидела, как тяжело ходят бока лежащего на земле скакуна. Он лежал, уткнувшись носом в пыль, даже и не пытаясь подняться. А это было уже более чем странно. Скакуны всегда предпочитали стоять на ногах.
– Орлита, может он сломал ногу?
– Он не может отдышаться, – сказал один наездник другому. – И видишь, у него весь нос в крови.
– Наверно, падая, порвал какой-нибудь сосудик. Надо только поднять его на ноги, – второй наездник начал тянуть скакуна за узду.
– Орлита, просыпайся! Ты мне нужна!
– Ему давно уже следовало бы встать. Лорд Алессан! Леди Морита!
Первый наездник повернулся к ним, и Морита узнала Гелли, умелого скотовода и фанатичного любителя скачек.
– Он не может дышать, – сонно отозвалась Орлита, которую похоже не слишком радовало, что ее разбудили. – Его легкие полны жидкости.
Встав на колени у головы скакуна, Морита заметила, как раздуваются его ноздри, из которых теперь текла кровь. Она потрогала пульс – слабый и слишком неровный для скакуна, едва ли проскакавшего несколько длин дракона.
Вокруг них собралась толпа. Все наперебой кричали, что скакуна, дескать, надо поскорее поставить на ноги. Кто-то даже приготовился его поднимать. Жестом, не терпящим возражений, Морита велела им оставить несчастное животное в покое.
– Ему нечем дышать, – пояснила она. В легкие не поступает воздух.
– Надо вскрыть ему дыхательное горло! У кого есть с собой нож?
– Поздно, – покачала головой Морита и закатив скакуну верхнюю губу, обнажила побелевшие десны.
Все собравшиеся здесь, так же как и сама Морита, прекрасно знали, что это означает. Конь умирал. Со стороны финиша донеслись радостные крики. Упавший скакун тяжело, словно виновато, вздохнул, дернулся и затих.
– В жизни не видывал ничего подобного, – прошептал второй наездник. А я езжу верхом с тех пор, как впервые смог затянуть подпругу.
– Гелли, это ты скакал на нем? – спросил Алессан.
– Да. Маленькая любезность Вандеру. А то его наездник заболел. Я сел на него сегодня в первый раз. Казался спокойным, – Гелли задумался. – Теперь, задним числом, я бы сказал, даже слишком спокойным. Я скакал в первом заезде, и его оседлали и подготовили без меня… Со старта он пошел отлично, с охотой!.. – в голосе Гелли слышались удивление, злость и отчаяние. Все сразу.
– Может, сердце не выдержало, – тоном знатока предположил один из зрителей. – Этакий внезапный приступ. Заранее нипочем не угадаешь. Только что был жив-здоров, и вдруг на тебе, бац – и крышка. С людьми тоже так случается.
"Но только при этом, – думала Морита, из носа кровь не течет."
– Ну, что тут у нас? – громко спросил чей-то голос. – Почему этот скакун… А, Лорд Алессан! Не знал, что вы здесь. – В середину круга протиснулся распорядитель скачек. – Он мертв? Прошу прощения, Лорд Алессан, нам нужно очистить трассу для следующего заезда.
Алессан взял все еще не пришедшего в себя Гелли под руку. Морита, встав с колен, подхватила под другую. Вместе они повели его прочь сквозь расступающуюся перед ними толпу.
– Ничего не понимаю, – бормотал Гелли. – Совершенно ничего… Только теперь Морита заметила, что все еще держит в руке кубок. Она протянула его Алессану и тот, быстро развязав маленький мех с вином, наполнил кубок до краев. Морита протянула кубок наезднику, который, не раздумывая, осушил его одним глотком.
– Гелли, что случилось? У него что, заплелись ноги?
Крепкий мужчина, одетый в цвета Руата, запнулся, увидев, кто сопровождает наездника. Прижимая ко лбу мокрое полотенце, он попытался поклониться одновременно и Алессану, и Морите, а в итоге чуть не упал.
– Гелли, что же все-таки произошло? Ох ты… – последнее он прошептал, увидев тележку, увозящую с трассы тело погибшего скакуна.
– Вандер, с тобой все в порядке? – спросил Гелли.
Он вернул Морите ее кубок и подошел к ошеломленному крестьянину. Поддерживая друг друга, они двинулись вслед за тележкой.
Морита и Алессан остались стоять, наблюдая, как траурная процессия растворяется в суматохе, окружающей скачки на Собрании. Кто тащил ведра с водой, кто еду, кто попоны. Крики и оживленные споры людей перемежались с ржанием скакунов. – Я даже не могу припомнить болезни, которая приводила бы к столь быстрой смерти, – задумчиво сказала Морита.
– А я-то полагал, что скакун всего-навсего оглушен из-за своего падения, и хотел заставить его встать на ноги, – покачал головой Алессан.
– Как ты сумела так быстро догадаться, что с ним случилось?
– Моя семья испокон веку разводила скакунов, – быстро пояснила Морита: вне Вейра мало кто знал, что Орлита часто помогает ей во врачевании.
– Я думал, что кое-что знаю о скакунах, но…
– Ну, если ты умудрился вывести спринтера, стремясь добиться максимальной выносливости, наверняка кое-что знаешь.
Тут мимо них провели двух скакунов, судя по виду – стайеров, и Морита следила за ними, пока скакуны не скрылись из виду.