Внизу, на конюшне, он услышал мягкий, похожий на человеческий шепот, который сопровождался перестуком копыт.
Кто-то выводил лошадь из стойла.
Джон осознал это с удивлением, словно это происходило во сне. Как такое могло быть? Сэр Уиллогби никогда не держал охранников — Уиллогби-чейз находился в очень уединенном месте, потому такие меры не требовались. В южных графствах, однако, на конюшнях воровства опасались всегда, и Джон это знал. В то же время, лошади графа, хоть и были весьма хороши, вряд ли были настолько ценны, чтоб решиться на воровство. Может, это кто-нибудь из деревни? Те бандиты, о которых ходили слухи на севере, что они нападали на аристократов?
Что же, был лишь один способ выяснить это. Джон подумал ударить в пожарный колокол, но потом решил, что это поднимет на ноги всё поместье. А если это был какой-нибудь деревенский парень, решившийся на воровство, то шум был бы излишним.
Так тихо, как только мог, Джон оделся, натянул башмаки и выглянул на лестницу. Никого.
И ни лучика света — кто бы ни был там, он, без сомнения, не хотел быть замеченным.
Джон спустился с лестницы, схватил вилы и прокрался к проходу между загонами. Глаза его были широко распахнуты и ловили тусклый свет, проникавший снаружи.
Он увидел, что стойло Сирсы было пустым.
Джон сжал челюсти.
Сирса обнаружилась у самого выхода, привязанная и терпеливо ждущая, но рядом по-прежнему никого не было.
Лошадь фыркнула, потянувшись носом в сторону Джона, надеясь на то, что тот снова угостит ее сахаром.
— Тш-ш-ш! — шикнул Джон, оглядываясь через плечо, когда кто-то вышел из сбруйницы с седлом в руках. Кто-то весьма невысокий. Мальчик.
— И что это ты тут делаешь? — спросил громко Джон.
Мальчик резко подпрыгнул, чуть не выронив при этом седло. Одет он был в очень поношенное пальто и шляпу, которая для него была чересчур велика, и ему пришлось запрокинуть голову, чтоб взглянуть на Джона из-под полей.
— Я собираюсь сейчас прокатиться, — сказал тот надменно. — А вот что здесь делаешь ты?
— Останавливаю тебя, — отозвался Джон, покрепче сжав вилы.
— Не имеешь права, — сказал мальчик с негодованием. — Это лошадь моя!
— Это лошадь его светлости, графа. А ты кто такой?
Несмотря на пальто и шляпу, очевидно было, что это не деревенский мальчик. Его выговор был слишком чистым. Может быть, он был гостем?
— Я — Шерлок Холмс.
— Ты — не он. Я видел лорда Шерлока, и ты не похож на него. И ты думаешь, я поверю, что это — пальто лорда?
— Это — для маскировки.
— Что тут происходит? — Грегсон толкнул маленькую дверь сарая. — А, мастер Шерлок. Я знал, что вы можете заявиться.
Джон от удивления раскрыл рот.
— Это — лорд Шерлок? А с кем же вы разговаривали прошлым вечером?
— С лордом Майкрофтом, — сказал Грегсон.
— С лордом Майкрофтом, — повторил Джон в замешательстве, в то время как лорд Шерлок раздраженно спросил:
— А что Майкрофт делает здесь?
— Передает мне распоряжения вашего отца. И одно из них — то, чтобы после всех этих похищений мы не позволяли вам выезжать в одиночестве. Как я понял, ваш последний гувернер не ездит верхом, поэтому ваш отец приказал, чтобы вы не выезжали без сопровождения грума.
— Мне не нужен грум! Я должен сегодня собрать много образцов, и не хочу, чтобы Старый Том задерживал меня и ворчал, что пора вернуться домой, а не то он пропустит завтрак. Посмотрите, у меня же есть маскировка — никто и не догадается, кто я. — Лорд Шерлок поднял руки, демонстрируя им свое пальто.
— О, конечно, это всех введет в заблуждение, — сказал Джон саркастически. — Похитители будут так глупы, что не смогут заметить, сколько стоят ваша лошадь и упряжь. И никто не поймет, что вы граф, стоит вам открыть рот!
Лорд Шерлок нахмурился, на какое-то время задумавшись.
— Ты так полагаешь? Что ж, возможно, мне надо еще поработать над этим…
— Это как вам угодно. Но один вы никуда не поедете, — сказал Грегсон. — И не беспокойтесь, что вас будут задерживать, потому что я отправлю с вами не Старого Тома, а Джона. — Он кивнул на юного конюха.
— Что? — воскликнули оба мальчика, одинаково протестуя.
— Я уверен, что он сумеет не отставать, — успокаивающе сказал Грегсон. — Вы также не можете взять эту лошадь — она хромает. Удивляюсь, как вы этого не заметили. Возьмете Блэкберда.
— Он разжирел! Как на нем я смогу ускакать от бандитов, если те вдруг появятся?
— Я меньше боюсь этих самых бандитов, чем того, что вы сможете ускакать от Джона. На Блэкберде это будет непросто. Помните о своих манерах, и в следующий раз вы получите самую быструю лошадь.
Шерлок выглядел очень расстроенным; Джон чувствовал себя так же, потому возразил:
— Но, сэр, у меня есть свои обязанности, и Сирса…
— Полагаю, что обойдусь без тебя, а Сирса дождется твоего возвращения.
— Но… — Джон не мог придумать иной причины и поэтому честно сказал: — Но я не хочу возиться весь день с капризным ребенком.
Разумеется, это было не самым мудрым высказыванием.
И судя по острому взгляду, которым лорд Шерлок обжег его, говорить такого явно не следовало.
— Какую лошадь возьмет Джон? — требовательно спросил молодой господин.
— Гермеса.
Шерлок в гневе хотел что-то возразить, и Джон ожидал уже, что тот сейчас станет кричать, разразится упреками и начнет угрожать им, что всё расскажет отцу; в крайнем случае, топнет ногой. Но однако, ничего подобного не случилось.
Вместо этого — к растущему уважению Джона — мальчик лишь произнес сквозь зубы: «Прекрасно», развернулся на каблуках и ушел в сбруйницу.
Он собирается отнести седло Сирсы на место, — осознал с удивлением Джон.
— Зайди на кухню, — сказал Грегсон Джону. — Моя женушка подозревала, что наш лорд попытается ускользнуть рано утром, и приготовила тебе завтрак. Извини, я забыл об этом сказать тебе вчера вечером.
— Но…
— Я оседлаю Гермеса, и если мастер Шерлок готов вытащить всех из кроватей еще до рассвета, он способен сам позаботиться о себе — свою лошадь он пусть седлает сам.
— О-о, — сказал Джон, поняв, что надеяться больше не на что, и ему уже не отвертеться от неловкого поручения. — Да, сэр, — сказал он обреченно.
Когда Джон вошел, миссис Грегсон как раз снимала чайник с огня.
— Ах, так он попытался сбежать? Я была права. Спасибо, что поймал его, Джон. Лорд Шерринфорд был бы крайне недоволен, если б мастеру Шерлоку удалось ускользнуть.
— Понимаю, — сказал Джон и затем, чувствуя что ведет себя несколько грубо, спросил, тем не менее: — А вообще, он не слишком ли мал, чтобы разгуливать в одиночестве? Сколько ему?
— Двенадцать с половиной. Он — зимний ребенок. Появился на свет раньше срока, но зима тогда была мягкой, и всё обошлось. Да, в тот раз — обошлось. — Она вздохнула и поставила перед Джоном тарелку.
— Спасибо, — ответил тот и спросил: — В тот раз? А в следующий?
— Роды были опять преждевременными, а потом — родильная лихорадка. Миледи и ребенок не выжили. Тяжелая смерть, моя мать умерла от того же, в родах.
— И моя старшая сестра, — сказал Джон. Мэри была на девять лет старше, больше мать, чем сестра; он ее любил; ее смерть почти разбила сердце их матери. Мэри покинула их почти сразу после смерти отца и Эмми. — Он выглядит небольшим, не правда ли? Для двенадцати лет.
— Он всегда был хрупким. Говорили, что слабые легкие, но на свежем воздухе он всегда себя лучше чувствует — здесь в поместье. Но он будет высоким, помяни мое слово, с лордом Майкрофтом было то же самое. — Миссис Грегсон поставила на стол мешочек с провизией. — Я знаю лорда Шерлока, он может носиться верхом часами и даже не вспомнит, что ему или кому-либо пора бы поесть, поэтому я для обоих из вас положила немного хлеба и сыра, а здесь бутылка имбирного пива, чтоб запить. Это только сегодня, не ожидай, что такое теперь будет каждый день.