— Час, может два, — ответил я.
— Восемь минут.
Два раза меня выводили из камеры, как я догадываюсь, это были мои мягкий и жесткий допросы. Жесткий допрос я выдержал просто на ура — они не получили от меня практически никакой информации, и я настолько хорошо использовал технику противодействия, что производящему допрос и в голову не придет применять пытки. Мягкий допрос был нацелен совсем на другое. Я сидел в безмолвной аудитории и смотрел кассету, которую поставил старшина ВМФ. На ней был я: сидел в теплой комнате, выглядел очень худым и бледным. Оказывается, там была скрытая камера, а я-то ее и не заметил. Голос за кадром задавал вопросы, которые были адресованы вроде как не мне, и потом анализировалась моя реакция на них.
— Ты бы мог взорвать бомбу и убить маленьких детей в своей стране?
Я тряс головой. Как делают все остальные нормальные люди? Они говорят «нет», говорят «нет» и качают головой, просто качают головой. Я, сам не осознавая этого, действовал по третьему сценарию.
— Ты думаешь, Америка — это исчадие ада для нас, мирных людей?
Я кивнул головой.
Старшина ВМФ сочувствующе посмотрел на меня.
— Не волнуйтесь, сэр. Лучше пусть тебе один раз прокомпостируют мозги, зато ты будешь уверен, что этого больше не произойдет.
18
В УТРО СЛЕДУЮЩЕГО понедельника я надел свою зеленую форму во второй раз. Почти два года прошло с моего зачисления в 1/1. И я уже совсем не новичок. На моей груди ленточки за военные действия в Афганистане и пришедшее с ними доверие ко мне.
Штаб-квартира разведки называлась Кэмп Маргарита.
Секретарь взял мой приказ и послал меня в офис командира батальона, сказав, что командир любит пожимать руку каждому новому офицеру. Подполковник Стивен Феррандо, хорошо сложенный мужчина с правильными чертами лица, когда я постучался, разговаривал по телефону.
Повесив трубку, подполковник Феррандо не стал тратить время на любезности.
— Твоя работа заключается в следующем: быть самым крутым перцем в своем взводе, — сказал он. — Просто добейся этого, и все остальное пойдет как по маслу.
Он добавил, что я определен в роту «Браво», мой радиопозывной — «Головорез», и пожелал мне удачи.
Коллеги по курсам поздравляли меня: «Мои поздравления: ты прошел через огонь, воду и медные трубы, Нат». «Мои поздравления по присвоению вам воинского звания, сэр. Я надеюсь, вам не делали лоботомию перед тем, как дать звание старшего офицерского состава?» Одной из распространенных шуток среди лейтенантов и капитанов было утверждение, что старший офицерский состав обретает очередные звания при помощи лоботомии.
— Осторожней, лейтенант. Еще чуть-чуть, и вы почувствуете на себе гнев старшего по званию. — Он улыбнулся, я тоже засмеялся, вспоминая предупреждение, полученное от начальника оперативного отдела 1/1 в Афганистане.
Капитан, командующий ротой «Браво», оказался очень добродушным. Он был бывшим футбольным игроком в жизни, разведчиком по специальности и, по сути, не имел никакого опыта ведения боевых действий в пехоте.
Он пригласил меня и спросил, какую из новостей я предпочту услышать сначала: хорошую или плохую. Я выбрал плохую.
— Ты командуешь вторым взводом — «Головорез-два» — в нем три морских пехотинца. Укомплектованный разведывательный взвод состоял из двадцати трех морских пехотинцев. Но, вернувшись из Афганистана, некоторые ушли из войск или перевелись в другие места, некоторые находились на курсах и вернутся только летом и осенью.
— А хорошая?
— На следующей неделе мы уезжаем на месяц в Бриджпорт. Надеюсь, вы не планировали взять отпуск после всех ваших курсов?
Учебный центр корпуса морской пехоты по отработке боевых действий в горах находится в Высокой Сьерре недалеко от Бриджпорта, штат Калифорния. Он был открыт в 1951 году, чтобы тренировать морских пехотинцев для войны в условиях корейских снежных пиков. В Афганистане похожая местность, и в 2002 году возвращение в Афганистан кажется очень вероятным.
Так как мой «взвод» был меньше, чем укомплектованный расчет, я проводил большую часть времени в Бриджпорте, в операционном центре разведки (ОЦР), изучая детали планирования разведывательных миссий. Поздними вечерами, при флюоресцентном освещении, я накачивал себя крепким кофе и поглощал кучу теории, но без практики.
Я сказал командиру роты, что хочу пойти со своим расчетом в патруль. Его ответ меня удивил: «Да, так мы будем лучше выглядеть».
Хорошо выглядеть? Чего-чего, а такого ответа я точно не ожидал.