— Днем раньше днем позже, сроки никогда не бывают такими точными. Вот увидишь, — он говорил это Эрику уже третий день подряд, укладывая свои камни под одеяло.
— Срок вышел две недели назад, Чарльз. Я заказал нам билеты на самолет до Нью-Йорка на следующий четверг, — Эрик постарался, чтобы его голос не звучал раздраженно, только уверенно.
Они сидели на пляже у самой кромки моря рядом с гнездом из крупной гальки, в котором были спрятаны камни в форме яиц. Чарльз вяло ковырялся палочкой в мокром песке, создавая воронки, которые тут же смывала вода. Он выглядел столь несчастным, что Эрик возжелал больше самого Ксавье, чтобы проклятые яйца проклюнулись. Очень хотелось постучаться башкой об эти самые камни: нужно было сразу отобрать их и увезти безмозглого русала прочь от этого места. Чарльз бы побесился и забыл, отвлекся на что-нибудь другое, на школу, например. А не сидел бы сейчас с похоронным лицом, с осознанием того, что в море потонут его несбыточные мечты о хвостатом потомстве.
— Наверное, я сделал что-то не так, поэтому они не вылупились. Может, надо было лучше греть или… не знаю. Я никогда не высиживал яйца раньше. Никто не хотел рисковать заиметь еще одного телепата в стае.
Звучало паршиво. Эрик похлопал скисшего друга по плечу.
— Брось, приятель. Вспомни о школе, ты ведь хотел помогать другим мутантам. Ты просидел тут два месяца, а в курортном городе полно девушек на любой вкус. Наверняка среди них были мутантки, уж ты бы их точно вычислил, и вперед. Ни одна красотка не устоит перед твоим наивным обаянием парня из глубинки.
Чарльз привалился к нему, позволяя обнять себя за плечи, и фыркнул, шмыгая носом.
— Ты хотел сказать, что им бы понравился дурачок, не умеющий читать.
— Человеческие женщины любят все беспомощное и милое на вид. Щенят, котят, утят, морских красавчиков с щенячьим взглядом. Выше нос, — он слегка щелкнул Чарльза по носу и тот усмехнулся, отпихивая чужую руку.
— Иди ты к морским огурцам, акула зубастая.
Они еще попрепирались, и Эрик обещал устроить Чарльзу смотрины по приезду в Нью-Йорк. Этим вечером русал не стал забирать камни в дом и улегся спать в одиночестве.
Он согласился проехаться с Эриком по городу и посмотреть местные достопримечательности. Русалу, впрочем, многого было не надо: его восхищали и клумбы, и вывески на магазинах, и общественный транспорт, даже лавочки и уличные коты. Они наконец-то поели что-то более вкусное и экзотическое, чем-то, что умел готовить Эрик или разогревать до горелости Шон. Экскурсия в Лимассольский замок привела Чарльза в полный восторг, и они вышли оттуда едва ли не последними, русал сунул нос в каждый закуток, задавая тысячу вопросов, на которые Эрик все равно не знал ответов. Под вечер вернулись уставшими настолько, что Чарльз даже не пошел проверять яйца на пляже. Шон спустился к ним, держась за голову, и убедившись, что все в порядке, утопал обратно к себе.
Еще пару дней они потратили на настоящий отдых. Играли в бильярд, выпивали в баре, съездили даже в аквапарк. Скатываясь с крутых горок, Чарльз и Шон так орали, что Эрик был вынужден к ним присоединиться, хотя бы чтобы затыкать рот Кэссиди, который, перейдя на ультразвук, мог привлечь ненужное им внимание.
Раньше Эрик никогда не был в аквапарках. В юности было не до того. Оказалось, это весело, особенно для русалки, которая любит плескаться в воде.
— Ты обдерешь себе задницу, если проедешь еще раз по этой горке.
— Не-ет, нет, нет! Я отсюда не уйду. Это место просто рай! Лучше, чем волны в шторм! — Чарльз пронесся мимо Эрика к подъемнику, чтобы совершить еще один визгливый спуск.
Кэссиди рухнул рядом на лежак и приложился к бутылке минералки.
— Шикарно! Вот это я понимаю — отдых, а то на том пляже уже плесенью покрылись! И голова прошла. Развлечения творят чудеса! — он хлопнул Эрика по плечу и получил в ответ суровый акулий взгляд. — Так что дальше?
Какой-то малец сиганул в бассейн, рядом с которым они сидели, и обрызгал двух мутантов с ног до головы.
— Мерзкий сопляк, не видишь, что мы тут сидим? — Эрик пригрозил мальчишке кулаком, но тот высунул язык и уплыл прочь от злого дядьки. — Откроем школу и будем воспитывать мутантов.
— Да, тебе только преподом работать, Эрик. Ты ж сожрешь своих учеников в первый же день!
Чертов Кэссиди, конечно, был в чем-то прав. Эрик проследил за тем, как Чарльз с воплем вылетает из трубы в воду, поднимая тучу брызг. Убеждать собеседника в чем-либо не хотелось.
— Разберемся потом.
Оказалось, что столько орать и носиться не может даже русалка. Стоило им сесть в машину, покинув аквапарк, как Чарльз тут же отрубился.
— Почему ты не повел его в аквапарк в первый день? Уже бы месяц назад были в Америке.
— Да ладно, я решил, что все-таки мы неплохо отдохнули. Я подцепил тут таких цыпочек!
Эрик покосился на пассажирское сиденье.
— Надеюсь, ты предохранялся и не подцепил от них ничего. А то твои симптомы общетелесных страданий наводят на нехорошие мысли.
— Да не, ты что… Все пучком было, угу, — Шон закивал, слегка побледнев, и болтать перестал.
Следующий день прошел в сборах, и тут пришло время Эрику жалеть о вчерашнем. Чарльз еле ползал по дому, стеная о том, что потянул все мышцы в теле, а Кэссиди ныл о головной боли, то и дело спрашивая, симптомом какой венерической болезни это может быть. Русал помочь ему ничем не мог, Эрик тоже, ехидно предполагая, что самой ужасной и позорной.
— У меня кошмарный звон в ушах! Как будто гудит какой-то прибор или радио. Вы ничего не слышите? — Шон приподнялся с дивана, на котором лежал, драматично держась за лоб.
Чарльз, развалившийся рядом в кресле, покачал головой. Он пытался аккуратно складывать одежду, которую Эрик вытащил из шкафов. Получалось так себе, но Чарльз утешал себя тем, что старался.
— Это хламидии уже добрались до твоего слухового прохода и визжат: «В следующий раз используй резинку, Шон! Мы не хотим тебя покидать!»
— Ой, да пошел ты! — Шон швырнул в проходящего мимо Эрика подушку, но промахнулся. — Я серьезно. Я слышу этот звон последний месяц. Не всегда, но периодически, и сегодня он просто невыносим. Как будто целая станция работает, а вы и в ус не дуете.
— Я ничего не слышу, прости, Шон.
Чарльз сложил свою рубашку и опустил ее на дно чемодана. Вышло очень даже неплохо. Он тяжко вздохнул.
— Эрик, я пойду, схожу на пляж, ладно?
— Ты сложил вещи?
— Частично…
— На одну сотую он сложил, — буркнул Шон. — Почему никто не принимает меня всерьез? Может я смертельно болен и умираю от опухоли мозга!
Эрик наклонился над ним, возвышаясь над спинкой дивана:
— Мы покажем тебя ветеринару по приезду в Нью-Йорк. Займись-ка своими тряпками.
Ворох белья похоронил под собой удрученный стон Шона, который даже не пошевелился, чтобы начать что-то делать. Он бы пролежал так хоть весь день, но в этот момент дверь с грохотом распахнулась, и в дом влетел Чарльз с такой скоростью, будто не он только что страдал о больных мышцах.
— ЭРИК!!! БЫСТРЕЕ СЮДА!!!
От крика — реального и ментального — Эрик подскочил и шарахнулся головой о дверцу открытого шкафчика. Он слетел на первый этаж, пропуская по две ступеньки, ожидая снова обнаружить Чарльза на полу в луже крови, но тот стоял в дверном проеме, тараща выпученные глаза и тыча рукой в сторону пляжа.
— Что?
Шон тоже выбрался из-под одежды.
— Яйца! Они пустые!
— ЧТО? — Эрик и Шон переглянулись и, не сговариваясь, все трое бросились к морю.
«Не может этого быть!» — Эрик повторял эту мысль как мантру, пытаясь от самого дома рассмотреть происходящее в каменном гнезде на пляже. — «Чарльз, наверняка, это выдумал, ему померещилось или кто-то подшутил». Он даже покосился на Шона, но тот выглядел таким же ошарашенным.
Они остановились у гнезда в немом шоке, глядя на то, как Чарльз поднимает куски толстой твердой скорлупы. Наполовину утопленные в песке лежали пустые яйца. Эрик взял в руки осколок, не веря собственным глазам, и потрогал его пальцами. Внутри он был покрыт плотной пленкой, ее ошметки болтались в воде над скорлупками. Часть камней, закрывающих кладку от морского течения, была разбросана. Кто бы ни вылупился из яиц, они убрались в море.