— Даже тогда были признаки возрождения.
— Но я-то находился в Испании. Скромно владел магазином спортивных товаров и о Германии знал только одно — что их две: Восточная, которая находится под властью Советов, и Западная, ее контролируют англосаксы..
— …которые не мешают нам развиваться. Даже в области спорта. Вы знаете, что сборная Западной Германии стала чемпионом мира по футболу?
— Не может быть!
— Да-да, чемпионом мира. В финале мы обыграли фаворитов венгров. Но это случилось три года назад.
Они зашли в небольшую беседку, которая была местом для курения. Брайтнер достал сигареты, предложил Ройтману. Тот не отказался, лишь посетовал по поводу услышанного:
— До нас такие вещи, футбольные чемпионаты, не доходят, не положено. Помню, в 1950-м, когда я еще был на свободе, чемпионами стали уругвайцы. С удовольствием следил за этим из газет.
Пару минут они курили. Потом Брайтнер спросил:
— Ну, так как? Есть желание работать на благо новой Германии? Вы же инженер!
Грустная улыбка мелькнула на лице Пауля:
— Господин Брайтнер, я прекрасно знаю, кто вы, а вы знаете, на что я способен. Мне вы хотите предложить работу в той же сфере, что и во время войны?
Брайтнер ответил не сразу, курил, размышлял:
— Помните далекий 1939-й?
— Ноябрь?
— Да, ноябрь. Тогда, после взрыва в мюнхенской пивной, я предложил вам работать в Службе безопасности, заметив, что это не предложение, а приказ. Сейчас готов сказать то же самое: вы немец и должны работать там, где наиболее нужны. И это не предложение, это приказ!
Будь Ройтман при форме, как много лет назад, он в знак согласия вытянулся бы в струнку и щелкнул каблуками. Но сейчас ограничился вопросом:
— Вас не смущает, что я пока еще не на свободе?
— О, это уже моя забота, — сказал Брайтнер и, быстро простившись, зашагал в сторону ожидавшего его автомобиля.
1958 год, март.
Гамбург. Особняк, принадлежащий западногерманской разведке
— Как ваше здоровье, Пауль? Как настроение? — спросил Брайтнер, войдя в небольшой холл и удобно располагаясь в кресле.
— Со здоровьем все нормально: посещаю массажный кабинет, совершаю регулярные прогулки в сторону моря. А вот с настроением похуже…
— Это почему же?
— Потому что сижу без дела.
Брайтнер рассмеялся:
— Ничего другого я услышать от вас не ожидал. Терпение, мой дорогой, терпение. Сегодня я пришел не только вас проведать, но и поговорить о деле. Будете? — он достал пачку сигарет.
Некоторое время они молча курили.
— Какова судьба "Зеетойфеля"? — неожиданно спросил Брайтнер.
Ройтман был немало удивлен вопросу: прошло столько лет…
— Судьба печальна, — негромко произнес он. — До окончания испытаний оставалось не больше недели, а Кох все торопил нас со своей эвакуацией. Пришлось подчиниться. А тут еще русские… а с неба англичане… Пришлось "Зеетойфель" направить в Кенигсбергский порт своим ходом.
— По земле?
— Зачем? По морю. В порту его погрузили на транспорт "Саксония", а что стало с "Саксонией", вы знаете.
До подхода к Килю оставалось совсем немного, когда транспорт накрыла англо-американская авиация.
Брайтнер покачал головой:
— Да, все это очень печально. Погибли люди, на дно ушло много ценностей, в том числе и "Зеетойфель" № 2. А номер первый?
— Номер первый был намеренно затоплен в водах Балтики в конце войны. Где? Не знаю. Я к нему отношения не имел. По-моему, в районе Любека. Знаю только, что его испытания показали недостаточную мощность дизеля и электродвигателя для подводного положения, а также плохую маневренность на суше. В номере два это было учтено. Но требовались испытания.
Брайтнер выпустил струю ароматного дыма:
— Как вам удалось уцелеть? Раз вы в добром здравии и сидите напротив меня, значит, на "Саксонию" вы не попали?
— Да, это так. Мы с инженером Лебером занимались обустройством тайника, куда поместили все документы, связанные с конструкцией и испытаниями "Зеетойфеля". А это 7 металлических ящиков. Довезти их до порта, где стояла "Саксония", не представлялось возможным. А потом меня ранило. Правда, свои не бросили.
— Кто еще занимался обустройством тайника?
— Если не считать солдат охраны, только двое: я и Лебер. Он составлял документацию и отчеты по испытаниям.
— С вами был еще представитель Деница?
— Был, гросс-капитан Эрвин Ран. Ушел на дно вместе с "Саксонией". А вот какова судьба Лебера, я не знаю.
Брайтнер задумчиво смотрел в даль за окно, о чем-то размышлял. — Судьба Альфреда Лебера такова, — наконец, произнес он. — Ему удалось эвакуироваться. А после войны он поселился в родном Ростоке в Восточной зоне. Но… год назад его не стало. Так что вы, дорогой Пауль, единственный, кто обладает всей информацией о "Зеетойфеле".