– Тётенька, купите яблоки, – тихо сказала Таня.
Молодая женщина, вдруг остановилась, как вкопанная. Она пристально, удивлённо посмотрела на девочку, и вдруг что-то заблестело в уголках её глаз.
– Конечно, конечно, сколько они стоят? – Сказала она.
– Рубль за килограмм, – ответила Таня.
– А сколько у тебя в сумке? – Женщина даже не взглянула на яблоки.
– У меня там десять килограмм, – ответила девочка, – у меня и безмен есть… я сейчас…
– Не надо, не надо, – женщина повернулась к мужчине.
– Грыша, – сказала она, – дай двадцатку.
– Та на шо тебе те яблоки? – Был ответ, – посмотри, они ж как воши!
Женщина молча уставилась ему в глаза. И он быстро и молча дал ей деньги.
– Вот… возьми, – она дала Тане деньги, и пересыпала яблоки в большой пакет.
– У меня нет сдачи, – тихо сказала Таня.
– Не надо сдачи, – женщина хотела поправить Тане чёлку, присесть, приласкать девочку. Но шуба опустилась в грязный, мокрый снег, и мужчина сказал:
– Та когда ж ты шубу носить научишься, село! Ты ж смотри, грязь какая…
Женщина выпрямилась и быстро ушла. А Таня держала в руках двадцать рублей. И не знала, плакать её или смеяться – ведь она заработала такие большие деньги.
Рынок опустел. И только самые нетерпеливые всё ещё не шли домой. И фонарь, тот самый волшебный фонарь, всё ещё светился разноцветными лучиками. И рыбки, птички и бабочки всё ещё кружились по кругу.
– А сколько стоит ваш фонарь, – тихо спросила она у продавца, когда у лотка уже никого не было.
– Дорого, дорого стоит. Я же тебе сказал – иди от сюда. – Ещё грубее сказал из за прилавка человек, в кожаной меховой куртке.
– Сколько стоит, – Таня плотно сжала губы, отпустила голову, и сжала свои детские кулачки.
– Ну, сорок рублей, тебе то что? Целый день тут торчишь, как бельмо…
Таня отошла в сторону. Если бы фонарь стоил хотя бы рублей десять, она бы тут же его купила, а так…
Девочка чуть вздохнула, и, ничего не сказав, побрела домой. А путь её был не близкий. Они с бабушкой жили за городом, и ей предстоял долгий путь через тёмный лес. А там – через огромное поле. И сейчас, девочка это точно знала, мокрый снег чуть-чуть прикрывал собою холодную воду. И на всём поле не было ни мостика, ни пригорка. И ей опять придётся брести по холодной воде.
Она пошла. Было темно и холодно. В чаще леса что-то трещало и ухало. Сердечко её дрожало от каждого шороха. Чтобы не заплакать, она стала вспоминать про фонарь, про папу, про далёкое детство. Про то светлое время, когда папа был рядом.
Однажды он заметил, как Таня переписывала в толстую тетрадь книгу из библиотеки. Это была книга о жизни растений. Она не только переписывала, но и перерисовывала картинки. Так ей нужна была эта драгоценная книга.
Папа пришёл со службы. Он был уже майор. Но почему-то улыбался он всё меньше и меньше. И всё же, в тот вечер, он обнял девочку за плечи. Прижался колючей щекой к её щеке. И, ничего не сказав, ушёл.
– Куда ты опять, на ночь глядя, попёрся? – Крикнула во след ему мама. Но он ничего не ответил.
Уже поздно вечером он вернулся, весь забрызганный болотной грязью, но счастливый и сияющий.
– Вот, – сказал он, и протянул Тане огромную, большую книгу о жизни растений. Таня даже заплакала от счастья.
– Где же ты взял её, папа? – Только и спросила она.
– Это тайна, – ответил отец.
– Придурок, – тихо донеслось с кухни.
Весь вечер они, лёжа в постели, читали по очереди книгу, и были так счастливы! Несколько раз мама неожиданно входила в комнату, и выключала свет. И кричала «Спать давно пора!» Но папа, спокойно вставал, включал свет, и вновь начиналось счастье.
…А потом папа вдруг исчез из дома. Он только поцеловал Таню. И, чтобы не видно было слёз, повернулся и ушёл. И с тех пор Таня никогда его не видела.
А мама, в тот же день, страшно избила девочку домашними тапками. И на всю жизнь Таня запомнила её крики. «Не ходи в тапках во дворе! Не ходи по грязи… не ходи по грязи…»
…Лес кончился. И холодная вода и мокрый снег напомнили, что началось поле. Она побежала, что есть сил. Из леса ясно послышался волчий вой. Далёкий и заунывный…
Но вот и показались спасительные домики. И любимые бабушкины окна. И по тому, как тускло они светились, Таня поняла – опять нет электричества. А значит, уроки придётся учить со свечёй.
«Ничего, – улыбнулась про себя девочка, – зато я дам бабушке целых двадцать рублей. Вот обрадуется старушка! Да и печка, конечно же, натоплена! И одеяло бабушка давно уже нагрела над духовкой! А значит, я сейчас закутаюсь, и отогреюсь. Это ли не счастье!»