Те же симптомы описаны в рассказах об экспедиции Васко да Гамы, и один из авторов сообщает, что командующий приказывал своим людям пользоваться тем же лекарством, какое упоминал Мокё.[259]
Вспышка цынги еще раз показала добрый, чуткий характер брата Васко, Паулу Первый раз мы имели возможность убедиться в этом, когда он вступился за Аффонсу Вилозу, просившего разрешения посмотреть бушменскую деревню. В одном из первых описаний экспедиции отмечается, что болезнь и смертность
приняли бы значительно большие размеры, если бы не доброта Паулу да Гамы. Ночью и днем он обходил больных, утешал их и оказывал им помощь. Более того, для облегчения болезни он великодушно делился [с людьми] всем тем, что он взял с собой для личного пользования.
Очевидно, кое какие свежие и целебные продукты были получены путем обмена у туземцев, так как цынга в конце концов исчезла. Пока суда были у Келимане — которую португальцы назвали рекой Добрых Предзнаменований за то, что она обещала, наконец, приближение к цели, — с Васко да Гамой произошел несчастный случай, едва не стоивший ему жизни. Он должен был обсудить какой-то вопрос со своим братом и отправился на шлюпке к «Сан-Рафаэлу» Гама вел разговор со шлюпки, держась, как и гребцы, за якорные цепи. Его брат Паулу в это время стоял на палубе, наклонившись через борт своего корабля «Неожиданно вода под шлюпкой так быстро опустилась, что вырвала ее из-под находившихся в ней людей. Он [Васко] и его моряки спаслись только благодаря тому, что ухватились за цепи и повисли на них, пока они [команда] не пришли им на помощь».
Наконец ремонт, замена снастей и заготовка дров, воды и свежих продуктов были закончены. Был установлен падран, получивший название «Сан Рафаэл», по имени судна, привезшего его из Португалии.[260] 24 февраля 1498 года, когда был закончен ремонт и Гама был удовлетворен его результатами, корабли снялись с якоря и подняли паруса Произошла еще одна заминка, на несколько часов задержавшая флотилию Судно Паулу да Гамы село на песчаную мель и не могло двинуться дальше, пока прилив не снял его. После этого все четыре корабля вышли из гавани.
Васко да Гама, стремясь выполнить приказ короля — найти морской путь в Индию, никогда не подозревал, что, покидая южно африканские воды, он и его повелитель отбрасывают золотую возможность предъявить свои притязания и занять страну с климатом, превосходно приспособленным для европейской колонизации, богатую плодородными землями и ископаемыми, страну, ко торой было суждено стать одним из центров распространения европейской цивилизации и культуры.
Корабли продолжали свой путь на северо-восток и прошли более трехсот миль через Мозамбикский пролив (между Африкой и Мадагаскаром), держась подальше от берега, останавливаясь по ночам, чтобы избежать островков и мелей у этих мест, не нанесенных на карты. Утром, в пятницу 2 марта, с кораблей увидели остров Мозамбик, находящийся у северного конца пролива. Флотилия медленно вошла в гавань. Судно Николау Коэлью, как обычно, шло впереди, но натолкнулось на мель и сломало румпель. К счастью, Коэлью удалось снять корабль с мели, вывести его на более глубокое место, и вместе с другими тремя судами корабль Коэлью бросил свой якорь недалеко от города. Пока выбирали место для стоянки, множество лодок окружило корабль, а другие отчаливали от берега. В них были люди, игравшие приветственную мелодию на своих анафилах[261]. полагая, что вновь прибывшие — такие же мусульмане, как они сами. Разубеждать их в этом португальцы не стали.
С прибытием на остров Мозамбик Гама миновал побережье Восточной Африки, населенное дикими племенами, и вошел в полосу побережья, контролируемую мусульманами — чистокровными арабами, метисами арабо-негритянского происхождения и обращенными в ислам туземцами. До этого они имели дело с простым негритянским обществом, состоявшим из небольших племен с едва развитой социальной организацией, слабо или вообще не связанных между собой и совершенно неспособных оказать объединенное сопротивление более высокой дисциплине и вооружению европейцев. Но теперь они вступили в район с совершенно иной политической и социальной организацией, район, приобщившийся до некоторой степени к мусульманской культуре, которая в тот период не уступала португальской. Арабы на протяжении нескольких веков оседали здесь на побережье и проникали вглубь страны. Каждый год с декабря по февраль дул северо-восточный муссон, а с апреля до сентября — юго-юго-западный. Эта постоянная смена ветров делала приход кораблей в Восточную Африку из Аравии, Персии и Индии просто неизбежным. Купцы знали, что зимой они могут плыть к восточному побережью Африки, а весной попутный ветер снова приведет их на родину[262]. Возможно, что это движение началось, по крайней мере со стороны Индии, еще в VI веке до нашей эры[263]; полагают также, что еще тогда индийские путешественники завезли в Африку кокосовую пальму[264].
259
Цынга очень ярко описана в письме Филиппо Сасетти (1540–1588), фторентийца умершего в Гоа (Португальская Индия). Он писал, что в один день заболело 160 человек что их десны и ноги распухали до чудовищных размеров. Бритвами они обрезали свои десны, «чтобы можно было открыть рот». Люди умирали через несколько дней после заболевания, «угасая, словно лампада в которой выгорело все масло».
260
Следы этого падрана никогда не были обнаружены Сан Рафаэт был покровителем путешественников (см. его путешествия в апокрифической книге Товита).
[Апокрифы — памятники легендарной иудейской или христианской религиозной литературы, признанные церковными соборами IV века ложными («отреченными») и поэтому не включенные в иудейско христианскую библию —
262
Здесь подразумевается, конечно, зима и весна северного полушария, поскольку речь идет об аравийских, иранских и индийских купцах, а не южного полушария, где находится Мозамбик. —
263
То, что нам известно об истории Индии VI века и, в частности, о мореходстве у древних индийцев, вряд ли допускает вероятность такого предположения —
264
Слово «кокосовый» происходит от испанского и португальского