Паульми в одиночестве стоял в рубке, где были открыты окна. Вся команда находилась на палубе — подведя вспомогательную шлюпку к борту, она перетаскивала невод на «Слейпнир».
— Для чего это?
— Нельзя оставлять кошелек на шлюпке! — сквозь рев непогоды прокричал Паульми.
Двое матросов с трудом удерживали шлюпку на безопасном расстоянии от «Слейпнира». Паульми правил против ветра. Волны одна за другой разбивались о форштевень, судно сотрясалось, и желтые рыбацкие робы тонули в морской пене.
— Неужели невозможно подождать, пока утихнет? — спросил Лои.
Паульми не ответил. Его внимание было поглощено работами на палубе. Время от времени он бросался к штурвалу и резко клал его вправо или влево, потом прибавлял обороты и старался развернуться носом против бушующих волн, которые, сложившись в огромный вал, надвигались на судно.
В эфире слышны были переговоры двух капитанов. У одного из них затопило вспомогательную шлюпку, которая теперь дрейфовала борт о борт с судном. Нужно было срочно принимать какие-то меры, иначе от невода останутся рожки да ножки.
Неужели это и есть настоящий шторм?
Когда невод наконец втянули на борт, Магнус бросил в шлюпку пустую канистру из-под смазочного масла. В неводник натекло много воды, нужно было ее вычерпывать. Интересно, как там «Оладья»? Не забыл ли Стефаун свое обещание вычерпывать из нее воду?
Конни взял канистру и скрылся в люке на корме лодки. Оттуда он протянул наполненную канистру Гюнни, и тот вылил ее за борт. Так они постепенно вычерпали из шлюпки всю воду.
Потом буксирный конец снова завели назад и закрепили на корме, и «Слейпнир» на большой скорости тронулся в путь — как казалось на первый взгляд, чуть ли не наобум.
Ауси стоял около иллюминатора в штурманской рубке и следил за пляшущим на волнах неводником: он то стремительно сбегал по короткой волне, то, замедлив ход, взбирался наверх. Когда буксир натягивался, судно ощущало толчок.
Заметив особенно опасную волну, Ауси кричал в рулевую рубку, чтобы сбавили обороты.
— Нам еще не раз придется останавливаться и вычерпывать из шлюпки воду, — словно про себя сказал Йоун.
Смотровое стекло в рулевой рубке вращалось, стряхивая с себя водяные брызги. В другие окна из-за хлещущих волн почти ничего не было видно.
«Слейпнир» шел к Гримсею, чтобы отстояться там под прикрытием острова, пока бушует непогода. Лои воспользовался сменой вахты и вместе с Купцом спустился в кубрик: они подождали на мостике удобного момента, когда вырубили машину, и успели перебежать на бак, почти не намокнув.
В кубрике было душно и жарко — кок стряпал, а открыть световой люк не позволяло волнение на море.
— Тьфу ты, нечистая сила, кажется, меня сейчас вырвет, — простонал кок. Весь взмокший, он стоял, уцепившись обеими руками за плиту. — Не видать вам жратвы, пока не дойдем до Гримсея… Какая тут к черту готовка в этой преисподней!
Лои не мог сдержать улыбки.
— Смейся, смейся, негодный мальчишка. — Кок посмотрел на Лои страдальческим взглядом: — Тебя бы нужно…
Но тут он зажал рот рукой и сломя голову ринулся наверх. С палубы донеслись стенания кока, который звал Эйоульва[13].
— Его действительно рвет? — спросил Лои.
Он не мог разобраться, когда кок шутит, а когда говорит серьезно.
— В плохую погоду его всегда укачивает, — сказал Мюнди, отправляя в нос щепотку табаку.
— Как по-твоему, Мюнди, не стихнет к утру? — спросил Рудольф.
Мюнди задумался, словно прикидывая, дать буре посвирепствовать еще несколько дней или прекратить ее.
— Если верить сегодняшнему прогнозу по радио, не стихнет, — ответил он и громко втянул носом табак.
— Это у нас что, антициклон лютует? — спросил с верхней койки Лейфи.
— Нет, милок, циклон.
— Проклятущий!
— Тот самый циклон, который позавчера был в районе Ньюфаундленда. Он нас еще несколько дней потешит. Я, между прочим, перед выходом в море предупреждал кэпа, что к вечеру заштормит.
— Да, и он, прислушавшись к тебе, чуть было не отменил рейс. Теперь бы мы веселились на празднике, — сказал Гюнни.
Лейфи, засмеявшись, свесил голову с койки.
— Сбегай-ка, Лои, наверх и скажи этому чертову коку, чтоб поскорей собирал на стол, ему же самому легче станет, когда поест.
Лои приготовился идти, но Мюнди удержал его:
— Оставь Сайвара, он сам придет, когда досыта накормит чаек.