Счас фриц задергается. От такой мощности сигнала - корпус цели звенит, как посыпаемый песком. Но вот определить, кто его облучает и откуда, не сможет. Зато хорошо знает, что для лодки это самое страшное, что может быть. Естественно, перед попаданием торпеды.
Пытается прибавить ход. Ну-ну - а вот-те хрен! Мы-то и тридцать можем выдать - а вот он… Если он попытается повернуть, чтоб вывести нас из "мертвого угла" - акустики доложат, пеленг меняется, ну мы тоже, облучение прекратим. Что он тогда предпримет?
–Лодка пошла на погружение!
Разумно - потому что в те времена, лодки под водой были абсолютно неуязвимы друг для друга (ну если только таранить) - не было торпед, идущих на глубину. И предсказуемо - потому что у нас такие торпеды есть.
–Сергей Константинович - неторопливо говорю я - одна цель, одна торпеда!
По тактике, положено стрелять двумя. Это если цель активно ставит помехи, сбрасывает имитаторы, имеет хороший ход. В данном же конкретном случае, промах невозможен даже теоретически: жалко тратить невосполнимый боезапас. Утешает лишь то, что фриц, судя по всему, тоже был, не из последних, а значит его гибель, это ощутимая потеря для кригсмарине.
Ты был хорошим подводником, неизвестный фриц. Мне действительно, было бы интересно встретиться с тобой, после войны, поговорить о профессиональном. Если конечно, на тебе нет нашей крови, но вроде бы, тут надо уточнить у Саныча, лодки действующие в Атлантике против союзников, и бывшие в Норвегии, против нас, принадлежали к разным флотилиям? Если ты топил одних лишь англичан - странно, но мне совсем их не жаль - знаю, что в те годы, многие простые люди, и моряки, и солдаты, относились к Советскому Союзу с искренней теплотой и дружелюбием - но я также знаю слова их борова Черчилля, "хорошо если последний русский убьет последнего немца и сам сдохнет рядом" - или это Трумэн сказал? - неважно, судя по тому что началось после, ясно кто у них там решал, куда идти. Если ты топил лишь англичан с американцами - лично мне, нечего с тобой делить (или это послезнание играет, отчего я сейчас воспринимаю так называемых "союзников", едва ли не большими врагами, чем будущие битые немцы).
–Слышу взрыв! Звуки разрушения прочного корпуса!
Торпеда УГСТ (универсальная глубоководная самонаводящаяся) на конечном участке пути до цели, включает малошумный водометный двигатель, чтоб потенциальные утопленники не успели напугаться. Ты так и не понял, фриц, откуда пришла смерть - а может даже, в последние секунды радовался, что сумел оторваться. Дай бог тебе быстрый и легкий конец, быть раздавленным ворвавшейся внутрь водой - это лучше, чем если переборки выдержат, и ты будешь умирать долго и мучительно, заживо похороненным в лежащем на дне стальном гробу. Впрочем, глубины здесь километровые, так что тебе это не грозит.
Однако, надо сказать слово экипажу. Тебе, фриц, уже все равно - а мне, на твоем примере, надо дать своим накачку. Для поднятия боевого духа, чтоб знали, не с людьми воюют, а со зверьем.
–Товарищи моряки, говорит командир. Поздравляю вас с нашей общей победой. Только что нами была атакована и потоплена немецкая подводная лодка, "тип семь", водоизмещением девятьсот пятнадцать тонн, с экипажем сорок четыре человека. И эти фашисты никогда уже не совершат гнусных преступлений. Наподобие того, как в нашей истории, лодка У-209, этого же типа, возле острова Матвеева в Карском море, утопив наш буксир с баржой, всплыла и расстреливала в воде наших, советских людей, триста человек! Другая лодка, У-255, потопив наше судно "Академик Шокальский", также после всплыла, чтобы гитлеровские палачи расстреляли наших выживших, из пулеметов и автоматов. И это лишь те преступления - о которых стало известно - не мне вам говорить, как море умеет хранить тайны. Таков моральный облик нашего врага, фашистских головорезов, палачей и убийц, вообразивших себя "сверхчеловеками" - господами над всеми, ну а мы естественно, по их мнению, имеем право жить, лишь как их рабы! Мы попали, пусть не по своей воле - на великую войну, когда речь идет о самом выживании нашего народа. Сейчас враг силен - но мы знаем, что однажды, мы уже победили его. Так сделаем это второй раз - и чтобы нашим дедам и отцам, не было за нас стыдно!
Я оглядываюсь. Все присутствующие, включая матросов - впечатлены!
–Спасибо, командир! - говорит кто-то - правильные слова.
Вот зачем - мы тратили торпеду. Споры, что дороже - стандартная немецкая семерка, пусть даже с очень хорошим командиром, или ценный невосполнимый боеприпас - неуместны. Потому что взвешивать надо - иное.
Экипаж, пусть даже прошедший десятки, сотни учебных боев - и одержавший хотя бы одну реальную победу, над живым врагом, это огромная разница. Самураи называли это когда-то путем воина, "буси-до". А в предвидении того, что нам предстоит в этом мире совершить, потребуется экипаж именно такой!
–Саныч! Курс 30, глубина 50, ход крейсерский.
Вечером, как обещано, в столовой показывали кино. В этот раз был "Горячий снег".
о
т Советского Информбюро 16 июля 1942
В течение ночи на 16 июля наши войска вели бои с противником в района Воронежа и юго-восточнее Миллерово.
В районе Воронежа наши войска на ряде участков контратакуют противника и наносят ему большой урон. Наша часть, поддержанная танками, за сутки уничтожила 1.200 немецких солдат и офицеров, 8 танков, 12 пулемётов, 7 миномётов и 9 автомашин. На другом участке наши бойцы несколько потеснили противника и уничтожили 5 немецких танков и 350 гитлеровцев. Наше танковое подразделение разгромило штаб крупного немецкого соединения. Захвачены штабные документы, два танка и пленные.
После встречи с конвоем, закончившейся утоплением немецкой лодки, ничего не произошло. Прошли к северо-западу от британских островов, техника работала исправно. Дважды обнаруживали подводные лодки, один раз это была уже знакомая по "портрету" "семерка", наверное, спешившая в Атлантику, второй раз что-то неизвестное - Саныч предположил, что это или пока не встреченная нами "девятка", или англичанин. Нас не обнаружили, мы тоже не атаковали. Еще несколько раз попадались надводные корабли - эти уже явно английские. По одной из целей, опознанной Санычем как "крейсер типа Саутгептнон", мы даже, объявив учебную тревогу, имитировали торпедную атаку, чтоб экипаж не расхолаживался. Нас не обнаружили - по меркам этой войны, мы были невероятно далеко, вне рубежа охраны эсминцев сопровождения.
Сейчас идем на север, вдоль норвежских берегов.
–Курорт! - сказал после Петрович - нас не трогай, мы не тронем. Между прочим, это тоже не есть гут, командир!
Петрович прав. Вам не приходило в голову, как считается срок автономности атомарин: девяносто, сто суток? Дозаправляться не нужно, заряда реактора хватит намного дольше. Вода из опреснителя. Провизия - при размерах лодки, можно взять и на полгода. Капитальное, на берегу, ТО механизмов и докование - вполне нормально и через год.
Самым слабым местом, как ни странно, являются люди. Три месяца быть запертыми в ограниченном объеме, почти не видя солнца, зато наблюдая вокруг, одни и те же рожи? Чтоб вы поняли - ну представьте, что вас, мирного служащего, заперли бы со всеми коллегами в вашей конторе, замуровав выход. И заставили бы работать, в режиме "четыре часа через восемь отдыха" причем из этих восьми, еще четыре, общие работы, а бывают еще и "авралы", то есть готовность один, за которую никаких отгулов - и естественно, без всяких выходных. Тогда поймете, отчего на лодках случается, что какой-нибудь матросик, на третьем месяце без дневного света, вдруг пытается в истерике открыть входной люк, на стометровой глубине. Положим, это случается все ж редко - хотя этот случай хорошо известен в военно-морской медицине, как типовой. Но вот то, что свыше девяноста суток, резко возрастает вероятность того, что какой-то член экипажа по команде повернет не тот клапан, или включит не тот рубильник, это объективная реальность. Факт установлен опытным и весьма печальным путем - и мне совершенно неохота его проверять.