Хорошо хоть комсостав удалось собрать — лучших, ссылаясь на важность задания. Старпом, «первый после Бога и командира», капитан второго ранга Золотарев Иван Петрович, или просто Петрович, один из троих из моего прежнего экипажа, кого я взял с собой. Это наш последний поход вместе: ему уже обещано собственное командирство. Еще из моей «старой гвардии» — штурман (командир БЧ-1), капитан третьего ранга Головин Александр Александрович, для своих Сан Саныч, я с ним уже пятый год. И самый лучший снабженец на флоте — Сидорчук Богдан Михайлович, всего лишь старший мичман, но как раз такой, про которого, помните, в фильме советском адмирал говорит: «За такого снабженца я двух командиров БЧ отдам, не раздумывая, да еще коньяк поставлю дураку командиру, который мне столь ценный кадр уступит».
Из офицеров только один мне незнаком: переведенный из штаба флота на должность зама по воспитательной работе капитан второго ранга Елезаров Валентин Григорьевич, после этого похода ему пообещали с повышением в отставку. Самый старший по возрасту из экипажа — не знаю, как он выдержит этот поход, последний раз он на лодке был лет двадцать назад. Окончил Киевское высшее военно-морское политическое училище еще при Горбаче, в девяносто первом уже стал капитан-лейтенантом, а после развала СССР уволился — сам говорит, что по политическим мотивам, как несогласный с политикой правительства. Ага, все уволенные в те годы так говорят — и кого по несоответствию выгнали, и кто в коммерцию сбежал! Замполит наш (мне так привычнее эту должность называть) был из вторых. Вроде неплохо начал, а после… Капитализм — это джунгли: если не ты съел, так тебя! В общем, прогорел — спасибо еще, что живой — и опять пошел на флот через каких-то знакомых при штабе, где и служил, приобретя прозвище Комиссар. А теперь ему плавстаж понадобился, перед увольнением, и не нашли куда еще его засунуть, кроме как не к нам! Успел уже у нас получить прозвище, когда его рядом нет, «затычка в заднице». С ним будет тяжело в походе, это не Петрович или другой из офицеров.
Еще к нам перед самым выходом в море зачем-то прикомандировали девятерых подводных диверсантов, да еще с полным техническим обеспечением, под командой коренного мурманчанина, капитана третьего ранга Большакова Андрея Витальевича. Что они собираются на Средиземном море делать, я не в курсе. У них свой приказ. И он будет зависеть от конкретной обстановки. Может, нашим адмиралам не дает спокойно спать слава князя Боргезе.
Перед походом провели учения, на которых нас гоняли наши противолодочники, изображая корабли охранения авианосной группы. А нам предстояло прорваться как можно ближе к изображающему американца «Кузнецову» — чтобы в реале был шанс, если наши ракеты не успеют перехватить. Наверху четыре БПК плюс самолеты и вертолеты с «Кузнецова», а у нас, сами понимаете, какая лодка, это вам не «Лада», которую натовцы прозвали «черной дырой», — железнодорожный вокзал, погруженный под воду. Ежу понятно, что нас слышно за сто миль, но и мы не лыком шиты. Трое суток мы пытались прорваться к условному противнику, а нам мешали — все было как в реале, кроме, естественно, боевой стрельбы. В итоге мы заработали оценку «хорошо» — хотя, я думаю, ее нам поставили авансом. Но все же на 120 миль нам удалось подойти незаметно. Короткая стоянка в базе, пополнение всех припасов — и вот наш поход начался!
План наших действий в вариантах был обсужден заранее. Или сразу на север подо льды, посидеть несколько дней там, пока окно в космосе на пару часов закроется, выскочить между Шпицом и Гренландией — и потихонечку-полегонечку на юг к Гибралтару. Или внаглую сразу на запад, вдоль Норвегии, между Англией и Исландией выходим в Атлантику. Так быстрее, но там нас сосусовская система засечет, цепь датчиков, которую амеры через океан протянули, — значит, горячий прием обеспечен! Окончательный выбор пока еще не был сделан — мы беседовали с Петровичем, когда штурман объявил:
— Тащ командир, подходим к точке погружения! Завершайте — наверху!
— Все вниз, погружение! — объявляю я.
Пока все идет точно по плану.[1]
Атлантика возле побережья США
Подводная лодка U-215. 3 июля 1942 года.
«Ну до чего же хорошо так воевать… — размышлял штурман Эдгар Херманн, разглядывая спокойный океан, блестящий в лучах солнца. — Шарим тут, как лиса в курятнике! И хоть бы одна собака нас заметила и прогнала».
1
В реальности управление подводной лодкой намного сложнее. Одной команды и поворота штурвала недостаточно — например, при погружении уставная последовательность действий:
Командир отдает приказ: «ПО МЕСТАМ СТОЯТЬ, К ПОГРУЖЕНИЮ».
Вахтенные отсеков осушают трюмы, выгородки, продувают баллоны гальюнов. С разрешения вахтенного офицера вентилируются подводная лодка и аккумуляторная батарея. Докладывают командиру об исполнении.
Приняв доклады, командир отдает следующий приказ: «ВСЕ ВНИЗ. ПРИГОТОВИТЬСЯ К ПОГРУЖЕНИЮ».
Личный состав занимает места согласно расписанию по боевой тревоге. Командиры отсеков докладывают: «В таком-то отсеке стоят по местам к погружению. Присутствуют все». Выслушав доклады, командир приказывает: «ОТВАЛИТЬ ГОРИЗОНТАЛЬНЫЕ РУЛИ» (на многих ПЛ в надводном положении горизонтальные рули, по крайней мере носовые, убираются в надстройку, во избежание их повреждения волнами).
Рули выдвигаются в рабочее положение. Доклад командиру. Его следующая команда, передаваемая по общекорабельной трансляции: «ЗАДРАИТЬ ВЕРХНИЙ РУБОЧНЫЙ ЛЮК».
Причем перед закрыванием люка командир лично осматривает ограждение выдвижных устройств и трижды оповещает о погружении. Герметизируются отсеки, система вентиляции переводится по замкнутому циклу. Передвижение личного состава по лодке прекращается, KП и БП переходят на таблицы подводного хода. Прием докладов командиром, его следующая команда: «ПРИНЯТЬ ГЛАВНЫЙ БАЛЛАСТ, КРОМЕ СРЕДНЕЙ».
Командир электромеханической боевой части подает команды об открытии (закрытии) кингстонов, аварийных захлопок (вторых запоров) и клапанов вентиляции с последующим докладом командиру подводной лодки о приеме балласта.
Аналогичным образом происходят все прочие маневры ПЛ. Но так как читателям-подводникам все это знакомо, а прочим читателям покажется неинтересным и однообразным (интересующиеся же могут сами найти Корабельный Устав, где все расписано подробно), то в дальнейшем подобные процедуры в тексте будут опускаться, подразумеваясь неявно. —