Зура знала, что то не простой лед: он мало того что охлаждает воду, так еще и вытягивает растворенный в ней воздух. Вот уже рыба поплыла кверху брюхом — к сожалению, пока еще обычная рыба, мелкая, а не та, с которой они сражались.
— Что она делает, дурной ветер! — пробормотал какой-то лучник рядом с Зурой. — Зачем корабль бросила!
«Затем, что защищать корабль — наше дело, — подумала Зура, — а ее — их бить. Первый раз, что ли?»
Но вслух говорить ей было некогда, потому что подводные маги ударили опять — на сей раз ветром.
Это, конечно, погано, что ветер подчиняется всем стихийным магам. С одним огнем они бы еще управились. Но оба сразу!
Легкий шлюп чуть не повалило на правый борт; Зуру сшибло с ног, и ей пришлось хвататься за что попало. К счастью, шлюп строился с расчетом и на это тоже: высокие борта не дали никому вывалиться.
Огненные дуги изогнулись на все небо, которое стремительно затягивали черные тучи.
— Стреляйте, мудаки, небо вас разорви! — взвыл то ли шкипер, то ли командир лучников, Зура их не различала.
Но как стрелять, когда палуба уходит из-под ног?
С неба в воду ударили молнии: водные маги ими не повелевают, но могут вызывать вместе с непогодой. Выходит, девчонка пыталась поджарить их живьем.
Похвально, и паршивка молодец, конечно, талантливая, но если бы их было хотя бы двое, вторая могла бы защитить корабль!
Корабль, тем временем, кое-как выровнялся, не завалившись, и Зура вскочила на ноги — не только она, но и многие другие. Как выяснилось, очень кстати, потому что за борт уцепилось лоснящееся щупальце кракена: зверюга настойчиво и упорно наползала на корабль, плевать она хотела на стрелы. А где один кракен, там и другие, мать его дери.
Зура выхватила топор: этих ее простецкой магией не прошибешь, слишком она слаба. В кракена полетело сразу несколько стрел, но что они ему — как зубочистки. Тут надо щупальца рубить…
К счастью, кое-кто из лучников тоже оказался понятливым или просто опытным, похватали топорики. Первого кракена Зура срезала сама, окрасив палубу голубой кровью, с другим ей помогли. В сущности, не так они и опасны: твари вроде собак, но глупее лошадей, человеку не ровня. Главное — не попасть под ядовитые присоски.
Да и вообще, стоило поймать ритм, как все стало просто, проще некуда. Щупальца лезли на борт, они их кромсали, вокруг все пылало — обычное дело, можно сказать, своя стихия, прямо как у мага. Ударить, повернуться, жадно глотнуть морской воздух, корабль опять качается, ухватиться за канат, ноги скользят…
В какой-то момент Зура обнаружила себя вновь на носу, только почему-то бушприт указывал теперь на волшебницу, стоявшую посреди своей огромной магической льдины. Та казалась значительно дальше — то ли шкипер сам отвел и повернул корабль, то ли (что вероятнее), их отнесло этими волнами и ударами, хорошо еще, что не к горизонту.
Но Зура заметила и кое-что похуже: на колдовскую льдину выползли кракены и медленно, с трудом отрывая от льда радужные щупальца (красивые все-таки твари!), окружали волшебницу.
Среди кракенов она увидела и человеческую фигуру: кто-то из морского народа превратился, должно быть. Она слышала, некоторые это умеют, но сама прежде не видела.
— Лодку! — крикнула Зура. — Лодку спускайте на помощь волшебнице!
Никто ее не слышал: те, кто не был занят сражением с кракенами, тушили корабль, пылающий в нескольких местах. То, что эта лоханка еще держалась на плаву, говорило, что хотя бы на защитные амулеты капитан не поскупился.
На палубе бесновался хаос: под ноги Зуре укатилась чья-то обрубленная кисть, еще сжимающая топор.
Да и пока бы лодку спустили, пока бы добрались до девчонки…
Дальше она не рассуждала. Просто собрала все свои магические силы, сколько их ни было, разбежалась и прыгнула с корабля, оттолкнувшись и магией, и просто мышцами.
…И что ей была та волшебница? Паршивка высокомерная, Зура и имени-то ее не знала. И она сама Зурино имя спросить не удосужилось. Да и капитану этому Зура тоже ничего не должна была. Одно дело взять деньги за честную работу и честно выполнять ее; другое дело — когда тебя пытаются надуть.
Но она ни о чем таком в этот момент не думала. Просто кипела яростью.
Ее магия швырнула ее на лед и оставила полностью: серьга в ухе стала горячей, словно раскаленный уголь. Плевать! Еще хватит сил!
Теперь вскочить; колдовской лед скользил под подошвами сапог, но, по крайней мере, ее он не обжигал — ядовит был только для морского народа.
Она разрубила ближайшего кракена чуть не пополам, метнула кинжал в другого. На льду они двигались медленно, но как же их много!
А хуже всего — человек. То есть маг морского народа в человеческой форме. Он подбирался к девчонке-волшебнице, а она уже, кажется, выдыхалась: ее белый вихрь почти улегся, разве волосы только ерошил, да и молнии с небес не били.
И, как на грех, он был очень далеко от Зуры, волшебница как раз оказалась между ними.
Зура не могла даже ее окликнуть: имени надменная магичка так ей и не сказала.
— Девчонка!
Та обернулась к ней: белое-белое лицо и темные провалы глаз, впавшие щеки и тени на ключицах: плащ она где-то потеряла и стояла на льду только в кимаре с широким воротом и в штанах.
Потом лед под ногами затрещал, ушел из-под ног и взорвался веером белых осколков, полосуя кожу. Колдовской свет погас, черная вода ударила больно.
Ветер, утихший было, налетел вновь, вздымая волны; бросило сверху дождем.
И никого, ничего не было видно, только обломки магического льда сияли вокруг.
Рождаясь из соленой воды чрева, человек выходит в соленую воду океана, теплую и солнечную, и мать его, хоть терпит неудобства, радуется, что разрешается от бремени. Так и жизнь его проходит в радостях, играх и песнях, когда боль и страдания недолговечны, словно облака на небосклоне.
Зато те, кто родились во время шторма, приручили огонь и построили города.
На третий день после ее появления на острове они снарядили лодку и отплыли в угодья морского народа.
Почему-то все это время стояла хорошая погода. Зура так думала, что это обе стороны заключили перемирие и перестали осыпать друг друга подарочками в виде штормов и огненных смерчей. Можно было, конечно, спросить у Лина, но лишний раз давать ему повод покрасоваться своей осведомленностью не хотелось. Откуда он, интересно, вообще все узнает? С рыбами, наверное, разговаривает…
Итак, погода была отличная, почти полный штиль. Но, едва они с магом заняли места в лодке, как старый, протертый кое-где до полупрозрачности парус вспух от ветра. Лодка чуть ли не приподнялась над верхушками волн и полетела так споро и скоро, как будто ее твердой рукой направлял лучший маг Побережья.
А что, очень может быть, так оно и было. Может быть, Лин не просто так хвастался.
И в самом деле: маг поглядывал на нее с почти мальчишеским блеском в глазах. Гордился. Ну точно ее брат, когда ему удалось первый раз завалить молодого кабанчика…
— Невелик фокус, поднять ветер по желанию, — пробормотала Зура. — Кстати, Лин. Ты видел так, чтобы маг, совсем молодой, одновременно делал магический лед, швырялся молниями от шторма и волны еще усмирял?
Лин поглядел на Зуру искоса.
— Насколько молодой?
Судя по голосу, он был слегка уязвлен — как будто Зура намекнула, что сам он ни на что, кроме фокусов, не способен — но виду старался не подать.
— Лет четырнадцать-пятнадцать.
Лин приподнял брови.
— Катия Марел, ученица Слепого Кина, который, в свою очередь, был учеником Лераи… Она погибла на том корабле, который утонул той ночью… на который наняли и тебя. Шлюп «Цветок пустыни». Мне уже рассказали.
Зура сперва отметила, что она так за всю дорогу название этого гребаного шлюпа и не узнала, а потом вытаращилась на Лина. Ее охватило нехорошее подозрение.