– Совершенно уверен, – повторил я.
Что мог Грин доказать, не имея на руках трупа? Я решил идти напролом и показал на наручники. При этом я посмотрел на капитана Маркса.
– А что мы будем делать с этими украшениями? Вы же теперь знаете, что я не убивал своей жены. Может быть, избавите меня от этих побрякушек?
Что он мог ответить на это? Только извиниться. Он снял с меня наручники и сунул их себе в карман. Потом смущенно кашлянул, и, видя, что он собирается приносить извинения, я быстро сказал:
– Не будем больше об этом.
Маркс благодарно кивнул мне. Потом спросил Грина:
– А как Нельсон, собственно, вписывается в это дело?
– Как козел отпущения. И как человек, с помощью которого нас пытались увести с правильного следа. Софье нужен был человек, который бы убил ее. По-моему, она была в какой-то степени садисткой.
Я сразу вспомнил муху на ветровом стекле машины.
– Ведь они оба понимали, что рано или поздно, но мы нападем на их след. А когда они прочли в газете, что мы нашли труп Пальмера, она поделилась с Липпи новыми соображениями. Она убедила его найти человека, который ее "убьет"! – Теперь он мне мстил за Волковича. – Ей нужен был человек, у которого не было семьи, родственников, который был недостаточно умен, у которого любовь связывалась бы не с сердцем, а с тем, что болтается у него между ног. Человек, который влюбился бы в нее с первого взгляда. Так ведь, Нельсон?
– Да, – кивнул я. – Может быть, вы ответите мне на один вопрос?
– В зависимости от вопроса.
– Откуда вы узнали, что Корлисс скрывалась в 591-м номере отеля?
Грин улыбнулся.
– Я ведь говорил уже, что Уэлли показался мне слишком честным, чтобы на самом деле был честным. Вот я и последовал за ним от мотеля. – Грин перевел взгляд на Мика. – А что вы знаете обо всем этом деле, дружище?
– Ничего, – лаконично ответил тот. – Вообще ничего не знаю. Ведь я был только садовником.
– Вы тоже так думаете? – спросил шериф Купер у Грина.
– Какую-то побочную роль он все же играл, – ответил тот. – Возможно, он был приятелем Липпи Сальца и надеялся тоже получить кое-что с барского стола. Но сомневаюсь, чтобы вы могли серьезно связать его с этим делом. Как себя чувствует его жена?
– Не очень хорошо. Врачи считают, что она выкарабкается, но это долгая история. Он ее серьезно ранил, когда бросился на Нельсона.
Грин сунул в рот сигарету.
– Сделайте ФБР одолжение, шериф Купер. Если миссис Мик не выживет, то обвинение против ее супруга будет звучать однозначно. Но если она выживет, то привлеките его за нанесение телесных повреждений. Позаботьтесь о том, чтобы он получил от пяти до десяти лет. Вы сделаете это, шериф?
– Разумеется, – ответил Купер.
– То же самое сделайте и в отношении Конорса. Но поскольку он напал на Нельсона здесь, то предоставьте это сделать коллегам из Сан-Диего.
– А что будет со мной? – поинтересовался я.
– Что касается вас, то вы свободны. Но если вы надеетесь, что благодаря своему браку с Софьей Паланкой вы стали владельцем мотеля, то вы заблуждаетесь. Деньги будут возвращены семье Пальмеров.
– Я на них и не рассчитываю, – ответил я. – Но что будет с теми деньгами, которые отобрали у меня при аресте? Эти деньги принадлежат мне. Гаити может это подтвердить.
– Это уже не входит в мои полномочия, – ответил Грин.
– Если вы завтра зайдете в мое бюро, – сказал капитан Маркс, – то я верну вам ваши деньги, Нельсон. В настоящий момент у меня только ваше кольцо. Вы можете его получить прямо сейчас.
Я попытался надеть его на палец, но оно было слишком мало. Я сунул его в карман и повернулся к шерифу Куперу:
– Перед вами я в чем-нибудь виноват?
Тот сразу же спросил у четы Льюис, будут ли они возбуждать дело в связи с угоном машины. Он оказался порядочным человеком и покачал головой.
– Тогда вопрос исчерпан, – заявил шериф, – когда собираетесь обратно в море?
Я сказал, что еще не думал об этом.
– Но в любом случае загляните завтра в Пальм-Гроув. Думаю, что ваше дело мы решим быстро. Отделаетесь штрафом в двадцать пять долларов за драку с Корано и получите обратно деньги, взятые под залог.
Я выдавил улыбку. Судя по всему, я буду теперь купаться в деньгах.
– Еще один вопрос, шериф. Что будет с Корлисс?
– Что вы имеете в виду?
– Что вы сделаете с ее трупом?
Грин понял меня быстрее, чем другие.
– Вам выдадут ее труп, если вы этого хотите, Нельсон, – тихо сказал он. – Вы хотите этого?
Я кивнул.
– Да. – Вынув из кармана обручальное кольцо, я положил его на стол. – Распорядитесь, чтобы это надели на ее палец. Хорошо? Другое я потерял в районе Малибу.
Когда я выходил, в конторе было гробовое молчание.
22
В коридоре больницы стоял специфический запах. Было три часа утра. Я проследовал за сестрой на цыпочках. Когда мы подошли к кровати, она прошептала:
– Только на минутку, мистер Нельсон! Она еще очень больна.
Я проскользнул за ширму. Мэмми лежала, повернувшись лицом к окну. Рука лежала поверх одеяла. Я нагнулся и поцеловал ее.
– Хэлло, крошка! Как самочувствие?
Она посмотрела мне в глаза, потом перевела взгляд на окно.
– Думаю, что хорошо.
Я придвинул стул таким образом, чтобы она могла меня видеть.
– Спасибо тебе большое, Мэмми.
– Не будем об этом, – сказала она. – Я слышала, что Корлисс погибла.
Я инстинктивно хотел снять шапочку, которой у меня не было.
– Да.
– И что ты теперь будешь делать?
– Наверное, снова уйду в море, – ответил я. – Я уже звонил Гаити и завтра, наверное, уйду в Сидней.
– Вот как, – протяжно сказала она.
– Но перед отъездом я хотел поговорить с тобой.
– О чем?
– О том парне, о котором ты в свое время мечтала... Ты помнишь об этом?
Глаза ее затуманились.
– Это было так давно.
– Ты бы хотела вернуться в тот городок? Как же он называется? Мэрдок?..
– Вероятно, я смогла бы там жить, так же, как и в любом другом месте.
– Вот и хорошо! Завтра днем я оставлю у администратора больницы кое-какую сумму. И даже довольно большую. Все, что у меня останется после того, как я сделаю для Корлисс все, что смогу. А когда тебя выпишут из больницы, ты сядешь на первый же поезд и уедешь в Мэрдок. Обещаешь?
Уголки ее рта опустились.
– Почему ты хочешь оставить мне все свои деньги?
– Наверное, потому, что это доставит мне удовольствие. Ну как, договорились?
Мэмми ответила тусклым голосом:
– Что ж, пусть будет так... Какое это теперь может иметь значение?
Я поцеловал ее пальцы, один за другим.
– Для меня – большое... Я тоже когда-то жил в мечтаниях, крошка. А ты сможешь сделать их для меня действительностью.
Послышался хмурый голос сестры:
– Вам пора идти, мистер Нельсон. Больная еще очень слаба.
Я поцеловал Мэмми в губы.
– До свидания, милый ты человек.
Она ответила на мой поцелуй и закрыла мокрые от слез глаза.
– До свидания, Швед...
И вот я снова на темной улице, иду вдоль гавани, вдыхаю хорошо знакомые мне запахи моря, слышу хорошо знакомые мне звуки.
Я слышал, как на корабле били склянки, слышал шум прибоя, ударявшегося о пирс. Все свидетельствовало о том, что жизнь продолжается.
Три слова, доносившиеся из темноты, заставили меня повернуть голову, и я увидел девушку, прислонившуюся к уличному фонарю.
– Что, моряк, одинок?
Губы ее были карминово-красными. Она была молодой и симпатичной. И она принадлежала мне. Я зажал ее руку под своей, и мы пошли дальше по улице.
– Ты отгадала, – сказал я. – Я действительно чувствую себя одиноким.