Сказал только, что умер в доме престарелых.
— Сделайте хотя бы анализ крови, — продолжал Росток. — Проведите тесты.
— На что? С вами, русскими, одна проблема: везде ищете чертов заговор. Стоит мне приехать в Миддл-Вэлли, как начинается одна и та же история. Вы живете здесь уже несколько поколений, но до сих пор боитесь, что за спиной слежка.
— Я прошу только сделать анализ крови.
Росток снова поднял глаза на Николь.
— Хорошо, хорошо, — сдался наконец О’Мэлли. — скажу, чтобы ребята взяли пробу. Но могу поспорить, что ничего необычного мы не найдем. Я работаю коронером двадцать два года и сердечный приступ вижу сразу.
Николь отошла от перил, чувствуя себя неловко от взглядов Ростка. Выражение его лица заставило ее вспомнить офицеров полиции Лас-Вегаса и Нью-Йорка. И этот ее беспокоило. Оно было абсолютно ровным, с ничего не выражающим взглядом. Так офицеры обычно смотрели на подозреваемых.
7
— Это что сейчас было? — спросил Бракнер, когда они шли к машине.
— О чем ты?
— Зачем ты так настойчиво требовал от коронера анализ крови?
— Просто пытался заставить его выполнять свою работу, — ответил Росток.
— Он же сказал тебе, как умер Пол. Ты ему не веришь?
— А ты?
— Я лично верю. Он сказал, что мужик занимался любовью, потому и верю. В том смысле, что… Ты хорошо разглядел его жену? Говорят, она была танцовщицей в Лас-Вегасе. Она же просто красотка, и без всякой косметики. Хоть сейчас в «Плэйбой».
— Отто, имей хоть каплю уважения. Ее мужа только что вынесли ногами вперед.
Бракнер ухмыльнулся и открыл дверь патрульной машины.
— С такой женщиной у меня у самого сердце не выдержало бы. Зато какая смерть…
— Завези меня в участок, — сказал Росток, усаживаясь в пассажирское кресло.
— Скоро два ночи, Росток. Тебе спать не надо?
— У меня еще есть работа.
Отто бросил на него удивленный взгляд и завел машину.
— Что такое? — спросил у него Росток. — Тебя что-то беспокоит?
— Обещай мне, что не станешь и тут искать убийство. Коронер уже записал в документах: сердечный приступ.
Не дождавшись ответа, Бракнер покачал головой.
— Ты хоть кому-нибудь веришь? — и через несколько мгновений добавил: — Меня тоже, наверное, в чем-нибудь подозреваешь.
Едва ли Росток заметил в голосе своего друга нотки оскорбленного самолюбия. Он думал о том, как Бракнер назвал вдову: красоткой. Да, она была красоткой. Такой же прекрасной, как и в тот день, когда он впервые ее увидел. Каких усилий стоило ему отводить от нее взгляд. Молодая и чувственная блондинка… Женщина, о какой мечтает большинство мужчин.
Как раз это обстоятельство и не давало ему покоя.
Подобные женщины обычно выбирают себе других. Выходят замуж за богатых, становятся показателем их статуса в обществе. Редкая танцовщица из Лас-Вегаса выйдет замуж за строителя, работающего на полставки, а потом, собрав все свои модные вещи, селится в старом доме в неприметном городишке.
А если такое и случается, размышлял Росток, то их мужья обычно не умирают через месяц после свадебной церемонии.
8
Вся информация о Николь, в достоверности которой Росток не сомневался, была переписана офицером Занко из ее водительских прав штата Невада. Остальное сводилось к слухам. Якобы Пол пару раз хвастался, что его жена раньше работала танцовщицей в Лас-Вегасе и выступала в «Мираже» и «Цезарь Палас»[3]. Люди, впрочем, утверждали, что ее танцевальная карьера была короткой, а с Полом она познакомилась во время работы в эскорт-сервисе. Никто не мог понять, что она в нем нашла. Молодые девушки вроде нее, достаточно привлекательные, чтобы требовать со своих клиентов оплаты по первому разряду, редко выходят замуж за мужчин с основным источником дохода в виде пенсионного чека и покидают шик и блеск Лас-Вегаса ради городка вроде Миддл-Вэлли.
Ростку требовалось больше разузнать об этой молодой вдове с внешностью фотомодели. Он решил воспользоваться наиболее надежным способом — запросить информацию в базе данных Национального Центра Криминальной Информации ФБР. Росток зашел в систему через свой компьютер и ввел в поисковую форму ее девичью фамилию и номер социальной страховки.
Через пятнадцать секунд машина выдала информацию о двадцатидвухлетней Николетте Баронович, известной также как Ники Бэйрон и Николь Баронет, с тремя арестами по обвинению в проституции: один в Нью-Йорке и еще два — в Лас-Вегасе; кроме того, была однажды арестована и признана виновной в использовании поддельного чека, и один раз ее обвинили в хранении запрещенного вещества, хотя затем обвинение сняли.