— Что ж, кисть определенно свежая, — сказал профессор, наклоняя пакет, чтобы рассмотреть обрубок под другим углом. — Это можно сказать без всяких тестов. Кровь еще не полностью свернулась, значит, ампутация произошла час-два назад, не больше.
— Ее обнаружили вчера около половины шестого вечера.
Нижняя губа Альцчиллера вопросительно изогнулась.
— Не может быть. С тех прошло почти двадцать часов.
— Поверьте мне, — сказал Росток. — Я там был. И с тех пор рука лежала у меня.
— Но вы только посмотрите на цвет кожи, — Альцчиллер открыл пакет. Росток вновь почувствовал пшеничный запах. — Кисть, отрезанная от запястья, должна была потерять всю кровь и посереть за несколько минут. Но у этой кожа до сих пор розовая, и вены не лопнули — то есть, вся кровь еще внутри. И посмотрите на рану! При обычных условиях кровь должна была бы свернуться и потемнеть. Очень странно, что за двадцать часов рана не покрылась корочкой, а на плоти не появились признаки омертвения.
— Может, это потому, что я ее заморозил? — предположил Росток. — Сейчас рука оттаяла, но я всю ночь держал ее в морозильнике, чтобы предотвратить разложение.
— Никогда не замечали, что происходит со свежим бифштексом, если его заморозить? — поинтересовался Альцчиллер. — Кровь кристаллизуется и претерпевает молекулярные изменения, в результате чего теряет свой ярко-красный цвет. Но поглядите сюда, — он показал на зияющую рану. — Мясо насыщенного красного цвета, кровь — как в живом теле. Нигде на конечности не видно признаков разложения. Так выглядела бы ваша кисть, отрежь я ее прямо сейчас. Состояние этого образца определенно не соответствует тем условиям, в которых он находился.
Росток решил пока не излагать Альцчиллеру предположения насчет того, сколько кисть могла пролежать в сейфе. Особенно ему не хотелось говорить профессору, что, если верить банкиру, сейф не открывали больше пятидесяти лет. «Пусть проведет свои тесты, тогда посмотрим», — рассудил Росток.
Он последовал за Альцчиллером в лабораторию. Она представляла собой огромное помещение с двумя рядами рабочих мест для студентов, на каждом из которых была раковина, четыре горелки, набор пузырьков и пробирок, два микроскопа и компьютер. Вдоль стен стояли полки и шкафы с прозрачными дверцами, заставленные высокими стеклянными сосудами, банками и картонными коробками, на которых были надписи на латыни.
В некоторых из сосудов плавали заспиртованные человеческие органы.
В центре комнаты находился стол из нержавеющей стали; края его были немного загнуты кверху, чтобы жидкость не стекала на пол. Стол был достаточно длинным, чтобы вместить тело человека, даже относительно высокого. К этому столу и подошел Альцчиллер.
Он осторожно достал руку из пакета и положил ее на стол ладонью вверх.
Очень интересно, — пробормотал профессор. Он дотронулся до руки металлическим инструментом с крючком на конце, напоминающим инструмент стоматолога. Подергав кожу, он перевернул руку и потрогал кончиком зонда окровавленную рану. Капля липкой крови осталась на крючке. — Вчера днем, говорите? Я надеюсь, это не розыгрыш?
— Если нужно, могу привести вам свидетелей.
— Сколько времени вы мне дадите на обследование?
— А сколько понадобится?
— Я начну прямо сейчас, — Альцчиллер щелкнул выключателем, над головой зажглись яркие лампы. Зацепив крючком зонда большой палец кисти, профессор осторожно подвинул ее к свету. — Не хотелось бы снова ее замораживать. Чередование заморозки и оттаивания пагубно влияет на образцы.
— Как много вы сможете рассказать о человеке, которому она принадлежала?
— Немало, — уверенно ответил профессор. — Так как у меня в распоряжении целая кисть, я нарисую вам довольно подробный портрет. Обычно, чтобы определить рост, требуются кости побольше, но я могу работать и с тем, что вы принесли. У вас будет примерный вес, телосложение и мускулатура. Это вопрос экстраполяции: распределение жира и мышц на ладони весьма показательно отражает общее состояние тела. Тест на протеин сыворотки[21] может многое рассказать о предпочтениях в пище и даже об этническом прошлом. Все дело в отклонениях от нормы, которые удастся обнаружить. Ведь мы ищем именно отклонения — только по ним можно установить личность.
Он провел зондом под ногтем среднего пальца. На стол упал маленький комок земли. Альцчиллер осторожно взял его пинцетом и положил на предметное стекло микроскопа.
— Если удастся обнаружить что-нибудь в образце почвы, я даже смогу рассказать вам, где была жертва в момент смерти. Что касается общих характеристик, на их установление потребуется время. Могу я привлечь кого-нибудь из студентов? У меня есть несколько помощников, которые обожают подобные задания. Они могут делать анализы тканей, пока я буду работать непосредственно с кистью.
21