Старший надзиратель вышел из кабинета начальника и позвал одного из надзирателей:
— Возьми двух прислужников и вели им прибрать одну из дальних одиночек!
— Случилось что?
— Сейчас сюда доставят Кудрета Янардага. Только смотри у меня, заключенным ни гу-гу!
— Не понял.
— Чтобы никто не знал, что его привезут в тюрьму!
Надзиратель подмигнул:
— Начальник приказал?
— Начальник!
— Думает, болван, что все такие же трусы, как он.
Надзирателя обрадовала эта новость. Влип, значит, все-таки? Ну и хорошо. Побыстрее бы привезли. Человек он щедрый, к тому же весельчак… С приходом нового начальника жизнь у надзирателя не была уже такой вольготной: ни прежних возможностей, ни прежних доходов. Во всей тюрьме теперь остался один щедрый человек — Кемаль-ага, свояк Кудрет-бея. С ним хоть изредка можно сыграть на деньги. У остальных куруша не выудишь.
Надзиратель чуть не бежал и едва не сбил с ног другого надзирателя.
— Ослеп, что ли, скотина? — обозлился тот.
— Пардон, задумался…
— О чем?
— Сейчас я тебе кое-что скажу, только смотри, никому ни слова…
— А разве я тебя когда-нибудь подводил?
— Твой скоро прибудет!
— Кто это «мой»?
— Кудрет!
— Янардаг?
Вместо ответа надзиратель сказал:
— Старший велел подготовить одну из дальних одиночек! — и сразу же ушел.
Его коллега долго смотрел ему вслед и думал: «Здесь что-то нечисто, раз все это держат в секрете. Интересно, знает ли об этом свояк? Схожу-ка я к нему, спрошу. Если эту новость он узнает от меня, можно будет сорвать неплохой бакшиш». И он отправился на поиски Кемаля.
Нашел его во дворе, где тот прогуливался с ходжой Акязылы.
— Можно тебя на минутку, Кемаль-ага?
Кемаль оставил Акязылы и подошел. Теперь Акязылы трудно было узнать. Не говоря уж о приличном костюме, он всегда был при деньгах. Жене, которая навещала его каждую неделю, он давал с собой масло, сыр, мясо да еще совал ей в руку одну, а то и две пятидесятилировые бумажки.
«Так, — подумал Акязылы, — значит, у надзирателя есть для Кемаль-аги какая-то новость, которую он от меня скрывает. Иначе зачем бы он стал отзывать его в сторонку?»
Немного погодя Кемаль вернулся к Акязылы и взволнованно сказал:
— Ходжа, а твой сон оказался вещим.
Акязылы ничего не понял. В последнее время он видел много снов, еще больше придумывал, так что не мог все их запомнить, и потому спросил:
— Что-нибудь случилось?
Таинственно, словно собрался поведать великую тайну, Кемаль ответил:
— Нашего арестовали.
Теперь Акязылы все понял. Слухи о выступлениях Кудрета доходили и до тюрьмы. Значит, власти арестовали его, не выдержали!
— Говорил я, что сны мои не к добру! Я видел как что-то кружится вокруг его головы.
Сдерживая охватившую его радость, Акязылы прикинулся разгневанным и стал поносить тех, что посмел арестовать Кудрета Янардага. Он так разошелся, что уже не мог остановиться, а поскольку надзиратели успели «по секрету» разнести новость по всей тюрьме, вокруг Кемаля и Акязылы стали собираться заключенные, и вскоре набежала целая толпа любопытных. Через каких-нибудь полчаса новость была известна всем.
Толпа росла, а вместе с ней росло и возбуждение Акязылы:
— Как они посмели арестовать Кудрета? — кричал он, коверкая слова. — По какому праву? С уст этого святого человека не сходит слово «аллах», а они не побоялись гнева божьего! Что станется с нашими детьми, если завтра на нас обрушится гнев небесный?
Из всех камер, словно по команде, во двор высыпали заключенные. А вдруг всевышний и в самом деле обрушит на них свой гнев? Разве не погибнут вместе с ними и дети? Неужто у власти не люди, а деджалы, как утверждает ходжа-эфенди?
— Ля илях илля ллах! — воскликнул Акязылы и принялся во весь голос читать молитвы, путая одну с другой, поскольку толком ни одной не знал. Возбуждение заключенных нарастало. Что за кощунство? Кто посмел арестовать любимого раба аллаха? Где были их глаза? Слепцы без роду и племени! Или они не боятся гнева всевышнего? Из-за них камни обрушатся с небес на наши несчастные головы. Но разве справедливо, чтобы вместе с нами погибли и наши дети?!
Акязылы произнес по-арабски начальные слова очередной молитвы.
Слов этих никто не понял, но именно их таинственность оказала магическое действие. Люди дрожали от возбуждения. Что предпринять, чтобы отвратить гнев всевышнего, умилостивить его? Как наказать деджалов?