Муртаза вопросительно поглядел на жену, желая понять, какое впечатление произвел на нее рассказ, но та уминала плов, не обращая внимания на его слова.
— Знаешь, что сказал технический директор? — важно продолжал Муртаза. — «Есть, говорит, у меня один товарищ, мой земляк, зовут его Нухом. Будь осторожен, не полагайся на него…» Видел я того человека, точно: проку от него никакого. Есть во мне сила, видать от аллаха! Как посмотрю на кого-нибудь, так сразу насквозь вижу… «Не волнуйся, мой директор, — сказал я. — Все исправлю, все налажу. Будет дисциплина и порядок…» А он, знаешь, что ответил? «Браво, Муртаза-эфенди! Не прошло и четверти часа, как ты приступил к своим обязанностям, и уже все понял, все постиг. Быть тебе во всем примером!»
Он опять поглядел на жену.
— Потом зашел в чайхану. А там грязь. Порядка нет, дисциплины никакой. Собрал рабочих, сказал им все, объяснил им, чтоб понимали… А почему? А потому, что так нужно. Пусть знают, что есть долг, великодушие, мужество. Пусть не забывают про бдительность!..
— Жалованья-то сколько тебе положили? — не удержавшись, спросила жена.
Муртаза презрительно скривил губы.
— Мне доверили такую должность, а ты про жалованье! Буду я спрашивать…
— Конечно, должен был спросить. У тебя шестеро детей на руках!
— Ну про что ты говоришь? Я получил большую должность…
— Вот и хорошо! При большой должности должно быть и большое жалованье!
— А мне еще положены плащ, ботинки, форменная одежда, электрический фонарь…
— Что пользы от электрического фонаря и револьвера?
— Ну, заладила свое! — саркастически усмехнувшись, сказал Муртаза. — Курсов не кончала, потому ничего и не смыслишь. Прошла бы курс, получила бы должное воспитание, иначе думала бы. Да что с тобой говорить…
Женщина только пожала плечами и выскребла из миски остатки плова.
Дочери молча встали из-за стола и отправились к разостланной на полу постели. Через минуту они уже спали как убитые.
Муртаза прислонился к окну, закурил. Жена убрала со стола, подошла к дочерям, укрыла их старым покрывалом. Взяла на руки младенца и дала ему высохшую грудь.
Переодевшийся в фабричную спецодежду, Муртаза застыл по стойке смирно перед столом технического директора. Вместо формы околоточного на нем были теперь широкие мятые штаны и куртка из серой, жесткой, точно бумага, ткани, которую выпускала фабрика.
Немигающий взгляд Муртазы был устремлен на директора. Тот дрожащими руками нервно перебирал лежавшие на столе бумаги в поисках затерявшегося важного документа. Неожиданно директор заметил перед собой человека и раздраженно спросил:
— Что случилось? Чего тебе?
Опешивший от такого вопроса, Муртаза выпалил:
— Ваш покорный слуга!..
— Какой еще слуга? — Директор не мог понять, кто перед ним.
Муртаза шагнул вперед и, вытянувшись в струнку, отрапортовал:
— Явился в ваше распоряжение!..
— Зачем явился?
Совсем сбитый с толку, Муртаза сник, грудь, торчавшая колесом, опала, плечи опустились.
— Может, мой директор… вы пошутить захотели?..
— Что еще за шутки? — В голосе директора слышался гнев.
— Я хотел сказать, посмеяться над бедным…
— Какой смех? Тут вовсе не до смеха!..
— Покорнейше прошу простить, мой директор. Но вы самолично приказали мне явиться к вам нынче… Согласно приказу, я сдал казенное имущество, доложил обо всем начальству, попрощался с товарищами…
Технический директор расхохотался:
— Ну да, вспомнил! Все ясно! Зови сюда Нуха… Или постой!.. Позови рассыльного… Или нет, не надо. Не зови… Так-так, интересно, ушел ли заказ Булдана на пряжу?..
Директор нажал кнопку звонка. В дверях появился рассыльный.
— Спроси-ка, милейший, у бухгалтера: ушел или нет заказ Булдана на пряжу? И позови заодно ко мне контролера Нуха.