— О чем ты, тебя спрашивают!
— Сходишь, сам все и увидишь в цехе. Иль ноги не донесут?
— Что стряслось?
— Ты у нас лев по части службы, Муртаза-бей. Пойди, глянь на дочерей своих.
— Что там?
— А что еще может быть? Дрыхнут обе за станком…
Муртаза кинулся к выходу. Чертыхаясь, погасил свет, запер дверь и заспешил к цеху.
Мастер и надсмотрщик встретили его у лестницы.
— Иди-иди, полюбуйся на своих дочерей. А то горазд за чужими приглядывать.
Муртаза остановился в дверях цеха. Подрагивая худенькими плечиками, девочки сладко спали. Муртаза побледнел. Его окружили мастер, надсмотрщик и подошедший Нух. В ярости Муртаза вдруг метнулся к дочерям. Схватил младшую за волосы, поднял рывком и что есть силы швырнул девочку на пол… Старшая проснулась и, когда отец кинулся к ней, со страшным криком бросилась бежать. К Муртазе подскочили мастер, надсмотрщик, контролер Нух, рабочие и схватили его за руки.
— Отпустите! — кричал Муртаза. — Оставьте меня!
Его трясло от бешенства. Люди с трудом оттащили его от станка.
— Говорил я вам! Доигрались… Кончайте ваши шутки. Ишь, чего натворили, — сердито ворчал Нух, поднимая девочку с пола, по лбу ее ползла тонкая струйка крови.
Контролер поднял девочку на руки и понес в ремонтную мастерскую. Он положил ее на верстак, достал из аптечки йод.
— Ох, голова моя, — жалобно причитая, стонала девочка. — Ой, болит, не держится на плечах голова…
— Где болит, детка?
— Затылок болит, дядя Нух, вот тут…
— Пройдет все, успокойся, милая. До свадьбы заживет! Не плачь, детка!
Он усадил девочку на верстаке. Муртазу увели из цеха. Люди обступили Нуха и девочку.
— Был у нас случай, — начал рассказывать мастер, — одна работница заснула вот так у станка и повалилась вперед…
— Это ты про Феридже? — перебил его надсмотрщик.
— Ага… Свалилась и руками прямо меж пушек…
— Разве можно, доченька, спать за станком? — проговорил Нух.
Девочке принесли воды, дали попить. Она с трудом встала на ноги. Сестры потихоньку вышли из цеха и поспешили домой, боясь попасться отцу на глаза.
Мокрую от недавнего дождя мостовую за фабричными воротами освещали карбидные фонарики, прикрепленные к лоткам мелочных торговцев. Девочки, дрожа от страха и холода, прошли мимо них, тесно прижавшись друг к другу.
— Ой, болит бедная головушка моя, — все повторяла младшая. — Неужто еще раз побьет? А?..
— Бог его знает. Меня-то наверняка отлупит.
— Ох, голова моя, совсем не держится…
— Успокойся, дорогая, скоро пройдет.
— И глаза все время слезятся.
Старшая крепко прижимала сестру к себе. Сквозь бегущие облака проглядывала луна, освещая мокрые крыши домов. Когда девочки свернули за угол пекарни, их остановил порыв ветра. Луна спряталась в тучах, и все вокруг погрузилось в непроглядную темноту. Узенькая дорога, по которой надо было идти через грязный пустырь, пропала. Младшая в изнеможении повисла на руке сестры.
— Ох, голова… Ох, сил нет терпеть!..
— Пройдет, все до завтра пройдет, — подбадривала старшая.
Из-за туч снова выглянула луна, осветив дорогу, и девочки побежали. Но через несколько шагов младшая совсем обессилела. Сестре пришлось тащить ее чуть ли не волоком. Холодный ветер кидался на квартал, под его порывами трещали заборы. Где-то далеко отчаянно лаяли собаки.
Когда наконец они, миновав настежь открытую калитку, очутились во дворе, старшую сестру невозможно было узнать; она еле держалась на ногах от усталости.
— Умаяла ты меня, Фирдес, взмокла я, будто воду на себе возила.
А сестра беспомощно повисла у нее на руке и только повторяла без конца:
— Ох, моя головушка, нету мочи терпеть…
— Постой, сестрица, немного, я дверь только открою. А то разбудим нашу барыню-сумасбродку, потом хлопот не оберешься. Говорю тебе, неужели трудно постоять?
Как только сестра отпустила младшую, та рухнула вниз лицом на землю. Старшая растерялась.
— Фирдес, сестренка, Фирдес… Что с тобою, голубушка?
Она нагнулась и попыталась приподнять сестру за плечи, но та, точно неживая, тут же снова валилась на землю.
— Что с тобою, Фирдес? Что ты молчишь?
Наконец, оставив сестру, она бросилась к двери, открыла ее осторожно, чтобы не разбудить Мюзейен, пробралась по темной кухне и кинулась по лестнице к матери.
— Мама, мама, вставай! С Фирдес что-то неладное…
Мать, уставшая за день, никак не могла проснуться.
— Проснись, мама. Слышь, с Фирдес беда случилась.
Проснулась старшая сестра и сразу же принялась кричать: