— Бедная его матушка! Вы хорошо ее знали?
— Нет, не знала.
— Покойница была сущим ангелом. А эта собака Шехвар, простите меня, ради бога, за грубость, ни есть, ни пить не давала несчастной, и ей приходилось самой зарабатывать себе на пропитание.
— Она работала?!
— Представьте. А что ей оставалось делать? И все ради сына. Дабы уберечь его от унизительных скандалов, она молча терпела оскорбления, в общем, принесла себя в жертву. Посмотрели бы вы, во что она превратилась! Живые мощи! А невестка даже не явилась на похороны. Я бы многое вам рассказала, но вы с ней подруги…
— Ничего этого я не знала, — сказала Сэма.
— В таком случае она вам не приятельница, а просто знакомая.
— Совершенно верно, знакомая.
— А вы знаете, что она лесбиянка?
Сэма едва не прыснула со смеху, но, изобразив удивление, воскликнула:
— Да неужели? Впервые слышу! Вах, вах, вах! Какой ужас! Теперь мне понятно, почему она развелась, точнее, разводится с Кудрет-беем.
— В том-то и дело, милая. Женщина с извращенными наклонностями не может по достоинству оценить такого мужчину, как Кудрет-бей-эфенди. Он ей просто не нужен.
Сэма давно уже выпила кофе, узнала некоторые интересующие ее подробности, а главное, поняла, что эта госпожа неравнодушна к Кудрет-бею. Еще немного, и она изольет Сэме всю душу, возможно, даже станет смаковать пикантные подробности их отношений с Кудретом. Но Сэма взглянула на часы и встала.
— Куда же вы, милая, торопитесь?
— Видите ли, мне еще надо кое-куда зайти…
Проводив гостью, Дюрдане, так звали даму, прислонилась к двери и задумалась. Эта красотка, конечно, одна из возлюбленных Шехвар. К Кудрету она не имеет никакого отношения. Иначе разве посмела бы она искать Шехвар? Да и зачем бы это ей понадобилось? Видно, они с Шехвар старые знакомые. Красотка надолго уезжала из Стамбула и вот теперь, вернувшись, решила навестить подругу.
Дюрдане отправилась на кухню и стала у окна. Но на улице никто не появлялся. Не могла же ее гостья так быстро отыскать дом повитухи. Видно, пошла навести справки у бакалейщика. В таком случае, сама того не желая, она наступит бакалейщику на любимую мозоль. Бакалейщик уже давно путался с дочерью Шехвар, хотел отдать ее в жены своему приемному сыну и таким образом породниться с Шехвар.
Женщина долго стояла у окна, но так никого и не увидела.
«Странно, — подумала Дюрдане. — Я ведь ей сказала, где живет Шехвар, почему же она туда не пошла?» Дюрдане не выдержала, накинула старенькое манто и поспешила к бакалейщику.
— Вай, тетушка Дюрдане-ханым! Добро пожаловать!
— Какая я тебе тетушка? Язык тебе вырвать за такие слова!
— Фу ты, черт! Выскочило… — рассмеялся бакалейщик.
— Это твоя теща — тетушка!
— Не моя, а моего сына…
— Не нарывайся, а то так тебя отделаю…
— Ладно, ладно! Что прикажете?
— Хотела выяснить, не заходила ли к тебе сейчас молодая элегантная особа?
Бакалейщик посмотрел направо, затем налево и как-то неопределенно протянул:
— Не-ет, не заходила.
— Она у меня была. Вернее, она приходила к Шехвар, не знала, что они переехали. Я ей сказала, что Шехвар живет теперь у повитухи, показала, где это, но красотка вышла от меня и будто сквозь землю провалилась.
— Молодая и красивая, говорите?
— Пальчики оближешь. Артистка, да и только!
— Вот расстроится теща, если узнает… Так что прикажете?
— Виски есть?
— К сожалению…
— Так и скажи, что одну только невестку и обеспечиваешь…
— Оно, знаете, и вправду так… — жалобно промямлил бакалейщик.
— Да поможет тебе аллах! Это единственное, что я могу сказать.
«Что же это за красотка могла разыскивать Шехвар? — задумался бакалейщик, как только ушла Дюрдане. — Элегантная, пальчики оближешь, да и только».
Примерно через час к бакалейщику зашла сама Шехвар.
— Вас искала какая-то красотка, — сообщил ей бакалейщик.
Решив, что бакалейщик подтрунивает, намекая на ее пристрастие к слабому полу, Шехвар огрызнулась:
— Не нарывайся, старый хрыч!
— Ей-богу, правда, я не шучу!..
— Все, кто хочет меня видеть, знают, где я живу… Так что брось эти штучки, лучше скажи, почему тянешь с женитьбой сына?
— Со дня на день ждем бумаг из Эрзрума. Это ведь не близко, сами знаете!
— Дай-ка мне виски!
— Нету больше!
— Чтоб тебе счастья не было!
— Что поделаешь? Разве ваша дочь оставит кому-нибудь хоть каплю?
Вскоре к бакалейщику снова заявилась Дюрдане, она пришла менять деньги. На сей раз Дюрдане вырядилась совсем как девочка и куда-то очень спешила.