– Но, может быть, все дело как раз в том, что вас считают настолько квалифицированным экспертом, что просто не решаются доверить такую сложную работу кому-либо иному, – удалось вставить Карелле.
– Считают экспертом, да, – Блейни задумался. – Крупным специалистом?
– Ну, естественно. Ведь вы же сами только что сказали, что вы отличный специалист. Вы прекрасно знаете свое дело. Что же касается этих утопленников, то работать с ними может далеко не каждый. Их просто нельзя поручить какому-нибудь грубому мяснику, черт побери.
Сиреневые глаза Блейни немного смягчились.
– Знаете, я как-то никогда не рассматривал этот вопрос с этой точки зрения, – сказал он.
Тень улыбки проскользнула по его лицу, но тут же он мрачно нахмурил брови, сосредоточенно обдумывая новую проблему.
– А что вы могли бы сказать относительно этого тела? – поторопился спросить Карелла, не желая позволить Блейни слишком погружаться в свои мысли.
– Ах, это? – сказал Блейни. – Так я ведь уже все высказал в своем заключении, там все изложено достаточно подробно. Тело пробыло в воде, я беру на себя смелость утверждать это вполне определенно, примерно четыре месяца. А сейчас я только что завершил обследование сердца.
– Ну и?..
– Вы хоть что-нибудь знаете о сердце?
– Вообще-то, не очень.
– Ну, надеюсь, вы знаете хотя бы то, что существуют правое и левое предсердия? Кровь для того, чтобы пройти по кровеносным сосудам... Господи, да не могу же я читать лекции по анатомии каждый раз....
– Да я и не прошу вас читать лекцию.
– Во всяком-случае, я провел так называемый тест Геттлера. Смысл его в основном сводится к тому, что при утоплении вода через легкие попадает в кровь. И благодаря определенным тестам мы можем сказать довольно точно, утонул ли человек в пресной воде или в соленой.
– Но поскольку нашу утопленницу выловили в реке Харб, – сказал Карелла, – то это само по себе означает, что утонула она в пресной воде, не так ли?
– Конечно. Но Смит, помимо этого, утверждает... вы знаете работы Смита, Глейстера и фон Нойрайтера, посвященные этому вопросу?
– Продолжайте, продолжайте, – покорно сказал Карелла.
– Так вот Смит утверждает, что если человек, уже будучи мертвым, попадает в воду, то совершенно исключено, чтобы в его левую часть сердца попала вода. – Блейни сделал многозначительную паузу. – Иными словами, если мы не обнаруживаем воду в сердце при вскрытии, то можно с полной уверенностью утверждать, что человек этот умер не в результате утопления. Он был уже мертв к тому моменту, как соприкоснулся с водой.
– Да? – произнес Карелла с явным интересом.
– В сердце этой девушки не обнаружено ни капли воды, Карелла. А это означает, что она не утонула.
Карелла внимательно вглядывался в сиреневые глаза Блейни.
– В таком случае от чего же она умерла? – спросил он.
– Острое отравление мышьяком, – уверенно сказал Блейни. – Очень большое количество его было обнаружено и в её желудке, и в кишечнике. Однако в остальных частях организма заметного избытка мышьяка не наблюдалось, следовательно, приходится исключить возможность хронического отравления, то есть отравления путем введения в организм мышьяка малыми дозами. Здесь имел место ярко выраженный случай острого отравления. Фактически она должна была умереть не позднее чем через несколько часов после приема его внутрь.
Блейни задумчиво почесал лысину.
– Фактически, – добавил он, – можно утверждать, что мы имеем дело с убийством...
Глава 3
Жизнь, если рассматривать её со здоровой толикой цинизма, представляет собой нечто вроде огромной мошеннической операции.
Поглядите-ка вокруг, друзья мои, и вы увидите множество мошенников:
“Леди и джентльмены, я держу прямо перед вами кусок необычного мыла. Из всех поступающих в продажу только это мыло имеет в своем составе неоценефрта-нецитин, который мы для простоты называем нео номер семь. Нео номер семь формирует невидимую глазом пленку, которая защищает эпидермис одновременно...”
“Друзья мои, если вы окажете мне честь и изберете меня, то я могу обещать вам безупречное и справедливое правление. Вы спросите, почему я беру на себя смелость обещать вам такое правление? Потому что я человек искренний и не очень считаюсь со всякими там правами. Я человек честный и прямой и намерен править твердой рукой. Мне нелегко запудрить мозги всякими там правами человека, и если эти права человека противоречат вашим интересам, интересам избирателей, которые избрали меня на этот пост, то меня не остановят какие-то там мифические права...”
“Посуди сам, Джордж, где ещё ты можешь заключить сделку на столь выгодных для себя условиях? Мы хотим сконструировать всю эту штуковину, взяв на себя полную ответственность за качество производимых работ; и все это обойдется тебе всего-то в один-единственный миллион долларов. Я гарантирую тебе это. Тут ты можешь полностью положиться на мою личную ответственность...”
“Детка, должен тебе сказать, что подобного я ещё никогда не испытывал в жизни. Стоит только тебе появиться в комнате и, Господи, комната просто озаряется, способна ли ты понять это? Мое сердце сжимается как на качелях, дух захватывает! От тебя, детка, исходит какой-то божественный свет, сияние, как проблеск солнца, пробившийся сквозь тучи. Если уж это не любовь, то я просто не знаю, что же тогда зовется любовью. Поверь мне, детка, в жизни своей я не испытывал ничего подобного. У меня постоянно такое ощущение, будто я хожу, касаясь головой облаков, мне хочется петь от переполняющих меня чувств. Милая, я люблю тебя, я просто с ума схожу от любви. Так будь же хорошей девочкой и сними с себя, наконец, это платье, детка!..”