- Курить вредно, - буркнул Маркус, доставая сигарету из пачки, и, чиркнув спичкой, глубоко затянулся душистым дымком. – Если будете курить, то не вырастете. Я – лучший пример.
- Ты чё, самый умный?
- Вам, видимо, нужно на ком-то выплеснуть свою обиду за то, что вас поймали, - понимающе хмыкнул мужчина, не смущаясь бешеного взгляда. – И вы подумали, что маленький и невзрачный человечек лучшая цель для этого.
- Чё, блядь?
- Верх интеллектуализма. Грубая, но в тоже время простая и доходчивая речь. Скорее всего, именно так себя чувствовал Колумб, когда ступил на дикие земли.
- Ты меня, чё, тупым назвал?
- Завуалированно, - усмехнулся коротышка. Он уже начинал бесить здоровяка, который не привык к столь возвышенным беседам.
- Чё?
- Не пытайтесь понять.
- Слышь, пидор, я тебя сейчас в жопу выебу! – угрожающе прошипел бандит, приблизив толстые губы к уху Маркуса. Тот тактично кашлянул и сдвинулся влево, чуть подальше от задиристого заключенного. – На измену уже сел, чмо?
- Отнюдь, - покачал тот головой, продолжая наслаждаться сигаретой. – У вас неприятно пахнет изо рта, словно там разместилась колония гнилостных бактерий. И, судя по запаху, они как раз заканчивают делать ядерную бомбу и переходят к гонке вооружений. Не удивлюсь, если ваша статуя установлена у них в качестве примитивного божества, которому они поклоняются, прося о материальных благах.
- Охуел?
- Увы, пробовать не доводилось, - улыбнулся Маркус, весело стрельнув в сторону бандита заинтересованным взглядом. – А вам?
- Слышь, я выебу тебя. Прямо в жопу. Без вазелина!
- Вы уже повторно грозитесь это сделать, отсюда логичный вопрос. Вы гомосексуалист? Вы гей? – уточнил Маркус, заметив озадаченное выражение на лице заключенного. – Вас привлекают мужские задницы?
- Чё, блядь? Сейчас ты станешь пидором, карлик, - насупился тот, сжимая кулаки. Вся камера притихла и смотрела за дальнейшим развитием событий. Маркус был уверен, что в случае ставок, все поставили бы на чернокожего крепыша с дебильным акцентом.
- Отказываюсь от этого заманчивого предложения, - хмыкнул мужчина, аккуратно стряхивая пепел за решетку. – Видите ли, я считаю, что мужчина, насилующий другого мужчину тоже гомосексуалист. Активный, если быть точным.
- Ах ты, сука! – взревел крепыш, замахиваясь на Маркуса пудовым кулаком. Но кулак завис в высшей точке, а сам бандит жалобно всхлипнул, когда рука ехидного коротышки сжала то, что сам заключенный считал своим главным достоинством.
- Все? Угомонился? – мрачно спросил Маркус, приблизив свое лицо к склонившемуся гиганту. – Ты не знаешь, когда нужно остановиться, верно? Унижение других тебя заводит, кровь кипит, а глаза застилает красная пелена. Я уже сталкивался с таким и, к твоему сведению, знаю, что надо делать. Подойдешь ко мне еще раз, и я вырву твои яйца, потом приготовлю из них рататуй и скормлю тебе насильно, пока ты блевать не начнешь. Понял, еблан? А следом я затушу сигарету в твоем левом глазу. И буду тушить до тех пор, пока глаз не закипит, словно добротный бульон. Ясно?
- Закончили! – лениво протянул охранник, заметив, наконец-то, возню в камере и стукнув по решетке дубинкой. – Разошлись!
- Съебал отсюда, чернозавр, - прошипел Маркус. – Второго шанса я тебе не дам, гнида.
- Ладно, братан. Все нормально, - пискливо ответил бандит и кивнул головой, подтверждая, что все понял. – Отпусти, бля. Больно.
- Пиздуй! – коротко бросил мужчина, отпустив крепыша и возвращаясь на место. Бандит моментально исчез, растворившись в плотной толпе, которая, тем не менее, не рисковала подходить к Маркусу. Тот вздохнул и, закурив новую сигарету, вновь прислонился спиной к решетке. Тюрьма была ему знакома. Она так сильно походила на школу, что разница была призрачной и еле заметной, порой стираясь вовсе.
Через несколько часов Маркуса вновь вызвали к следователю. Тот быстро пробежался по бумаге с показаниями Лары и разочарованно вздохнул, заставив Маркуса ехидно улыбнуться. Затем рыжий полицейский протянул ему другую бумагу, на которой было необходимо поставить подпись, после чего мужчине дозволялось уйти. Но все получилось не так радужно, как думал Маркус. - Что с Виларом? – спросил он, читая длинный и нудный текст о том, что все разрушения дома будут покрыты из государственных средств и более хозяин к Интерполу не имеет никаких претензий. – У вас тут ошибка.
- Где? – нахмурился рыжий, подходя ближе.
- Вот, - указал Маркус. – Вы не несете ответственности за разбитый стол девятнадцатого века. Почему, позвольте спросить?