Управление издаёт свою газету, где недавно опубликовали сведения о продолжительности рабочего дня, режимах работы в праздничные дни и само количество выходных. Только нерабочих дней по религиозным праздникам насчитали 32!
Продолжительность рабочего дня на Забайкальской железной дороге составляет 9 часов. Режим работы в праздничные дни определяется распоряжением начальника. Но, за работу в праздники оплату увеличивают в полтора-два раза. Рабочие часы в субботу и предпраздничные дни сократили до семи! В период с 22 декабря по 7 января, т. е. на протяжении Страстной и Святой недель обычно не работают.
В свободное от работы время служащим железной дороги кроме библиотек и читален предоставляются сеансы кинематографа, чтение лекций, семейные вечера и т. п.
- Позвольте! Вы нарисовали нам такую радужную картину, что аж не верится! Прямо рай на земле! Вы наверно и женщин на работу берёте? – иронии в голосе доктора было хоть отбавляй.
- А как же главные бичи Сибирской земли: воровство и пьянство?
- Да, воруют! Но, главным образом подрядчики. И за ними следят сами рабочие из добровольно созданного ими специального Комитета. А подрядчиков, ворующих у железных дорог, власти наказывают с особой строгостью. Сами понимаете, государственные перевозки, в том числе военные – тут не до сантиментов.
- А женщины…Женщин на работу мы берём! В данный момент общее число работниц и служащих слабого пола на нашей ЖД достигло почти тысячи двести человек! Начиная от сторожих, чертёжниц и машинисток, и заканчивая старшим делопроизводителем.
- Вот в это верю! Выгода! И для правительства, и для акционеров! Вот почему такие условия для железнодорожников. А вовсе не из-за доброты сердечной. Плюс бешеные прибыли, можно и поделиться.
- А я и не спорю. Но, и некоторые фабриканты в центре России создают для своих работников хорошие условия. Почему бы революционерам не бороться за то, чтобы такое было у всех?
- А они и борются, - зло усмехнулся я на эту наивную сентенцию.
- Вот придут к власти, и сделаю так, чтобы всем было хорошо. А, главное, сами герои революции будут на вершине пищевой цепочки. А так, где их место будет? Ведь работать придётся, а не драть глотку на митингах.
- Какое интересное выражение: «вершина пищевой цепочки»! Никогда раньше не слышал.
- Но, вы правы. Всем хорошо не сделать, - грустно усмехнулся инженер.
- И да - пьют в Сибири ещё много. В том числе и наши. Но, мы боремся. Общество трезвости вот создали. К спорту привлекаем. Курсы рисования. Чаепития устраиваем. Лекция читаем. Художественная самодеятельность опять же. Короче, отвлекаем народ как можем. Прямыми запретами ведь делу не поможешь.
- Да, - я согласно вздохнул. - Запретами ещё не кому не удалось пьянство искоренить.
Сердечно распрощавшись с новыми знакомыми, я целый вечер думал над полученной информацией. Конечно, опыт Сибирской железной дороги, а по большей части, скорее её Забайкальского участка по всей России не распространишь. Доктор прав, в разных областях экономики и сельского хозяйства крутятся разные деньги. И хозяева этих денег делятся ими крайне не охотно. Прежде всего, если им это выгодно. Пример, квалифицированные мастеровые получают больше простого офицера.
Короче, надо думать, всё не просто и очень не просто.
Несколько дней до Москвы прошли незаметно. Странный сон, посетивший меня в первую ночь, а так же новые попутчики, постоянно подкидывали темы для размышлений. Поломав голову, решил оставить острые вопросы на потом и вернуться к изначальным планам. В старую столицу мы прибывали в неполном составе. Сестра, Лиза, я, Валет и Коля Маленький. Остальные остались в Томске, даже Настя. Не взирая на её потерянный взгляд, оставил её там при генеральше Поповой – учиться и набираться житейского опыта. Не до сантиментов. При ней также остались остальные члены нашей боевой тусовки, вызову к себе позже, по мере надобности.
Сам же решил снять в Москве дом или заведение и превратить его в первоклассный ресторан с песнями и варьете. Для заработка и легализации. А потом временно залечь на дно, отказавшись от своих революционно - анархистских замашек. И учиться, учиться, учиться. Как завещал великий Лен… Тьфу привяжется же. Короче как говорил писатель Ульянов. Говорил правильно, только писатель он неправильный: книг (в будущем) напечатано чуть ли не больше всех в мире, а их никто не читает.
А мне есть чему поучиться. И Ульянов и Николай Второй знают несколько иностранных языков, а я один английский. И то наполовину – только читаю, а говорить не могу. А сколько ещё всего – этикет, танцы, верховая езда, молитвы. Да, много надо изучить, чтобы сойти за своего в обществе.