Что касается Переяславля, то поскольку Иван Дмитриевич княжил там до своей смерти в 1302 г., очевидно, Тохта признал в конце концов его права на отчинное княжество. Поэтому кажется вероятным, что именно в конце 1296 или начале 1297 г. во Владимире старшие князья "проногаевской" группировки "отступились" от своего сюзерена, не оказавшего им на сей раз своевременной помощи (возможно, Ногай не смог этого сделать, поскольку уже готовился к непосредственному военному столкновению с Тохтой и не хотел отправлять часть сил в далекий рейд), признали себя вассалами Тохты и обязались не оспаривать великокняжеских прерогатив Андрея (что выразилось в возвращении ему новгородского стола); благодаря этому волжский хан по приезде их младшего союзника от Ногая не стал отнимать у него княжение
Не исключено, что одним из пунктов соглашения, заключенного во Владимире зимой 1296–1297 гг., было сохранение за московским, тверским и переяславским князьями права на самостоятельный сбор дани, которое, по убедительному выводу А.Н. Насонова, они приобрели, будучи вассалами Ногая. А.Н. Насонов полагал, что такое соглашение с Тохтой заключил Михаил Тверской при получении им ярлыка на великое княжение в 1305 г., после смерти Андрея Александровича. Но в этом случае остается непонятным, как собиралась дань с Московского, Тверского и Переяславского княжеств в период 1297–1305 гг.? Если сбор (как в "доногаевскую" эпоху) осуществляли ордынские чиновники, то что заставило Тохту в 1305 г. пойти на уступку (ведь Ногая давно не было в живых, Орда вновь стала единым государством, Михаил последние годы был союзником Андрея Александровича; на уступки мог тогда идти скорее тверской князь, так как у него был серьезный соперник в борьбе за великое княжение — Юрий Данилович Московский)? Вероятнее, что Тохта пошел на сохранение принятого в этих княжествах порядка сбора дани зимой 1296–1297 гг. в качестве одной из уступок за признание его сюзереном. С княжением во Владимире Михаила можно лишь связывать распространение этого порядка на всю территорию Северо-Восточной Руси.
В_699_г. хиджры (28.IX 1299 — 15.IX 1300) Ногай потерпел окончательное пюражение от Тохты и погиб. Это сразу же сказалось на соотношении сил в Северо-Восточной Руси: в 1300 г. состоялся княжеский съезд в Дмитрове, на котором рассорились Михаил Тверской и Иван Переяславский — "Михаиле с Ываном не докончалъ межи собою". С этого времени Михаил стал союзником великого князя Андрея.
Даниил же осенью того же 1300 г. двинулся походом в Рязанское княжество: "Данило князь московъскыи приходилъ на Рязань ратью и билися у Переяславля (Рязанского. — А.Г.), и Данило одолелъ, много и татаръ избито бысть, и князя рязанского Костянтина н-ькакою хитростью ялъ и приведъ на Москву". По-видимому, результатом этого похода стало присоединение к Московскому княжеству Коломны. Каковы причины данной акции Даниила?
Под 6808 ультрамартовским (т. е. 1299) годом в Лаврентьевской летописи читается фраза, в которой пропущено сказуемое: "Того же л-Ьта рязаньскыи князи Ярославичи у Переяславля"26. Ярославичи — это Михаил и Иван, сыновья умершего в предыдущем году Ярослава Романовича, старшего брата Константина, на которого в 1300 г. ходил Даниил Московский. Очевидно, после смерти Ярослава в Рязанском княжестве возник конфликт между его сыновьями и их дядей; в Пере-яславле-Рязанском вокняжился Константин, и после того как в 1299 г. подступившие к столице Ярославичи не смогли его одолеть, они обратились за помощью к Даниилу Александровичу. Поход последнего имел успех. Константин оказался в московском плену, а рязанским князем стал, видимо, Михаил Ярославич (в качестве такового он выступает в выписи из жалованной грамоты, предположительно датируемой 1303 г.). Коломну Даниил, вероятно, получил в качестве платы за поддержку, оказавшуюся определяющей для решения судьбы рязанского стола.
26
89 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 486. О дате см.: Бережков Н.Г. Указ. соч. С. 119–120,122-123.
90Любавский М.К. Образование основной государственной территории великорусской народности: Заселение центра. Л., 1929. С. 40. Недавно высказано предположение о присоединении Коломны к Московскому княжеству только в 1325–1327 гг.; основанием для этого служит упоминание в московско-рязанских докончаниях XV в. границы между княжествами, начиная со времен Ивана Калиты и Ивана Ярославича Рязанского, одновременно правивших только в этот отрезок времени (Цепкое А.И. Время присоединения Коломны к Москве // Славянские хроники. СПб., 1996). Но отсылка к временам этих князей в договорных грамотах касается "Володимерьского порубежья", т. е. границы Рязанского княжества не с собственно Московским, а с великим Владимирским; Коломна же упомянута при описании собственно московско-рязанской границы, которое отсылок к прежним правителям не содержит (См.: ДДГ. М.; Л., 1950. № 19. С. 53; № 33. С. 84–85).
91 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 485.
92 См.: Экземплярский А.В. Указ. соч. Т. 2. С. 575, 578–579,626-627.
93 АСЭИ. М., 1964. Т. 3. № 309. С. 339.
94 Для предположения, что разбитые под Переяславлем-Рязанским татары были связаны с Ногаем (Борисов Н.С. Политика московских князей: конец XIII — начало XIV века. М., 1999. С. 75) нет достаточных оснований: с "проногайской" коалицией князей был связан, по-видимому, предшественник Константина на рязанском столе Ярослав (см.: Горский А.А. Политическая борьба на Руси в конце XIII века и отношения с Ордой. С. 81) и его сыновья; соответственно, можно полагать, что противник последних Константин был лоялен к Волжской Орде.