Летом того же года московско-нижегородское войско (московскую часть возглавляли воеводы, нижегородскую — Иван Дмитриевич), ожидая нападения пришедшего из Заволжья "царевича" Арабшаха (Арапши), пропустило удар татар из Мамаевой Орды и потерпело поражение на р. Пьяне (Иван Нижегородский погиб), вслед за чем ордынцы разорили Нижний Новгород. В том же году Арабшах повоевал Засурье82.
Воодушевленный успехом, Мамай летом 1378 г. решил нанести удар непосредственно по Московскому княжеству, направив на Дмитрия Ивановича сильное войско под командованием Бегича. 11 августа на р. Воже, в пределах Рязанской земли, московско-рязанское войско нанесло Мамаевым татарам сокрушительное поражение. Несколько ранее,^в конце июля, ордынцам вновь удалось разорить Нижний Новгород. Остается, впрочем, неясным, были ли это татары из Мамаевой
Орды.
В отместку за поражение на Воже Мамай напал в том же году на Рязанскую землю. Ее столица Переяславль-Рязанский был сожжен, а великий князь рязанский Олег Иванович спасся, бежав за Оку83.
Летом 1379 г. Мамай "ял" проезжавшего через степь на постав-леное в митрополиты в Константинополь Митяя — ставленника Дмитрия Ивановича. Вскоре, однако, Митяй был отпущен, причем Мамай (точнее, хан его "мыслию") выдал ему ярылк по типу тех, что предоставлялись ханами прежним митрополитам.
Относительно недавно в отечественной историографии имела место дискуссия по поводу того, какие позиции в вопросе об отношениях с Ордой занимали церковные партии, вступившие в конфликт в связи с вопросом о новом митрополите. Г.М. Прохоров высказал мнение, что митрополит Киприан (он был поставлен в 1375 г., еще при жизни Алексея, умершего 12 февраля 1378 г., в митрополиты русских земель, входивших во владения Великого княжества Литовского, с тем, чтобы по смерти Алексея распространить свою юрисдикцию на всю Русь), не принятый Дмитрием Ивановичем, и поддерживавшие его епископ Дионисий Суздальский, троицкий игумен Сергий Радонежский и игумен Феодор Симоновский, были сторонниками решительных антиордынских действий, а ставленник Дмитрия недавний священник Митяй выступал за соглашение с Мамаем. В начале 1379 г. великий князь под влиянием Митяя пошел на компромисс с Ордой, согласился платить ей дань в размерах, существовавших до "замятии" (почему перед Куликовской битвой Мамай и требовал того выхода, что шел при Джанибеке), но осенью (в отсутствие Митяя), под влиянием Сергия и Феодора вернулся к антиордынской политике. Это мнение было подвергнуто критике А.С. Хорошевым, который, наоборот, посчитал, что именно Киприан, Сергий, Дионисий и Феодор стояли за покорность Орде, а Митяй поддерживал освободительную борьбу Дмитрия. Насколько убедительно аргументированы эти точки зрения?
Аргументы Г.М. Прохорова следующие: 1) Дионисий Суздальский участвовал в редактировании Лаврентьевской летописи, во время которого в рассказ о нашествии Батыя было вставлено прославление погибших князей как павших за православную веру; 2) в Дионисия послал стрелу в 1375 г. посол Сарайка; 3) Митяй, оказавшись у Мамая, получил от него ярлык, не отличавшийся от прежних ханских ярлыков митрополитам, следовательно, признал власть Орды над Русью, и, продолжает Г.М. Прохоров, это скорее всего было сделано с санкции Дмитрия, желавшего мира с Ордой ввиду обострения отношений с Литвой; 4) указание раннего летописного рассказа о Куликовской битве, что Дмитрий отправился в поход "за всю землю Русскую" свидетельствует, что он принял программу Киприана — Сергия — Дионисия— Феодора, подразумевавшую единую русскую митрополию (включавшую русские земли, вошедшие в состав Великого княжества Литовского), отказавшись от плана создания митрополии только для Северной и Восточной Руси (что было бы реализовано, если бы митрополитом стал Митяй — западнорусские земли остались бы тогда под юрисдикцией Киприана).
Все эти аргументы представляются несостоятельными. Гипотеза о вставках в Лаврентьевскую летопись сомнительна, скорее всего дошедший до нас текст рассказа о нашествии Батыя был уже в своде 1304 г.84 Сарайка и его люди стреляли не только в Дионисия; к тому же для людей, пытающихся спасти или хотя бы дорого отдать свои жизни, естественно желание вывести из строя наиболее заметные фигуры противоположной стороны. Если Митяй и принял от Мамая ярлык, находясь в Орде (не исключено, что ярлык был выдан ранее поездки Митяя, в феврале 1379 г.), то это было вызвано его желанием освободиться от плена, никаких указаний на то, что он специально ехал к Мамаю с политической миссией, источники не содержат; после успеха на Воже у великого князя не было причин идти на уступки, отношения с Литвой не носили в начале 1379 г. угрожающего для Москвы характера. Летописное "вся земля Русская" не имеет никакого отношения к проблеме единства митрополии: еще со второй четверти XIV в. это понятие стало (в литературе Северо-Восточной Руси и Новгорода) прилагаться не ко всем землям, входившим до Батыева нашествия в Киевскую Русь, а только к территориям, находившимся под властью великого князя владимирского, т. е. к Северо-Восточной Руси и Новгородской земле.