Имя «Токтомер» Н. И. Веселовский трактовал как Токтемир{148}. Это соответствует монгольскому Тук-Тимур или Тука-Тимур. Так звали четверых потомков Джучи, чья деятельность приходится на рассматриваемый период: правнука Орды (старшего брата Батыя), внука Беркечара (младшего брата Батыя) и двух внуков еще одного из младших братьев Батыя — Шибана{149}. Возможно, один из них и есть «Токтомер» (поскольку Токтомер назван «цесарем» (=царем), искать его следует именно среди представителей ханского рода). Но в древнерусской транскрипции тюркских имен с составной частью «Темир» первая гласная обычно не искажалась (ср. «Туратемерь» похода 1282 г.). Поэтому вероятным кажется другой вариант. Одного из внуков Шибана звали Токга-Муртад (он же Нама-Токта, Тама-Токта). Его кочевья располагались близ Дербента, на границе Орды с Хулагуидским Ираном{150}. Во второй половине 90-х гг., когда между Тох-той и Ногаем шла дипломатическая борьба, последний по какой-то не названной в источнике причине требовал выдать ему Токта-Муртада{151}. В приводимом Рукн-ад-дином Бейбарсом в рассказе о последней битве Тохты с Ногаем на исходе 90-х гг. перечне военачальников Тохты (в том числе принадлежащих к ханскому роду) первым назван «отступник Токта»{152}. Это, несомненно, Токта-Муртад: во-первых, еще одного Джучида с таким именем в то время не было, во-вторых, согласно Рашид-ад-дину, перед последним сражением с Ногаем Тохта вызвал к себе Токта-Муртада из Дербента. По-видимому, «отступником» он именован потому, что ранее служил Ногаю (в период вражды Ногая с Тохтой переходы представителей ордынской знати от одного к другому были частым явлением{153}), и именно поэтому последний требовал его выдачи. Имя Токта-Муртад на Руси вполне могло трансформироваться в «Токтомер» — путем сокращения за счет последнего слога и мены у (которое при «русификации» в конечных слогах, как правило, не сохранялось — ср. трансформацию тюрк. монг. bagatur в богатырь{154}) на е.
Дмитрий Александрович в марте 1294 г. попытался перебраться из Пскова в Северо-Восточную Русь. Андрей с отрядом новгородцев приехал из Новгорода в Торжок с целью перехватить брата. Обоз Дмитрия достался нападавшим, но сам князь добрался до Твери. Отсюда он отправил в Торжок посольство, заключившее мирное соглашение между противоборствующими сторонами. В источниках зафиксирован лишь один его пункт: «А Волокъ опять Новугороду»{155}. Исследователи, однако, уверенно делают вывод, что Дмитрию был возвращен Переяславль, а за Андреем осталось великое княжение (не комментируя при этом пункт о Волоке){156}. Действительно, Федор Ростиславич в том же году сжигает Переяславль явно в отместку за вынужденное оставление города, Дмитрий из Твери отправляется в Переяславль, а Андрей как будто бы сохраняет права новгородского князя (после заключения мира посадник Андрей Климович возвращается в Новгород по его повелению){157}, которые были составной частью великокняжеских прерогатив. Однако источники не дают оснований утверждать, что Дмитрий в 1294 г. перестал считаться великим князем. Летописи, восходящие к «своду 1304 г.», в рассказе о поездке из Пскова в Тверь и в сообщении о смерти Дмитрия в том же году близ Волока по пути из Твери в Переяславль наделяют его великокняжеским титулом (при том что Андрей выступает как просто «князь»){158}. Рогожский летописец также именует Дмитрия под 1294 г. великим князем, указывая, что Андрей стал таковым после смерти брата: «преставися великии князь Дмитрии Александровичь, и по нем бысть князь великии брать его Андреи»{159}. Новгородская IV и Софийская I летописи тоже увязывают начало великого княжения Андрея со смертью Дмитрия, указывая при этом, что Дмитрий княжил 18 лет, то есть с 1277 (когда он получил великое княжение) по 1294 г. включительно{160}. Эти свидетельства, непонятные в свете традиционного представления о полной победе Андрея (благодаря поддержке Волжской Орды), вполне объяснимы, если принять предположение, что пришедший в Тверь отряд Токтомера был послан Ногаем.
Очевидно, в марте Токтомер находился в Твери. В руках противников Андрея, Даниила Московского и Михаила Тверского, оказался Волок — город, находившийся в совместном владении Новгорода и великого князя и в географическом отношении отделенный от Новгородской земли тверской территорией. Дмитрий Александрович попытался соединиться со своими союзниками; как законный, по старшинству, великий князь, он намеревался возглавить «контрнаступление» против Андрея. Последний после неудачной попытки не допустить проезда Дмитрия был вынужден, ввиду присутствия на стороне его противников татарских сил, пойти на заключение мира: он вернул Дмитрию великое княжение и Переяславль, сохранив взамен за собой новгородский стол; князья «проногаевской» коалиции возвратили также Новгороду Волок. Таким образом, вопреки обычному взгляду, поход Дюденя имел, по-видимому, ограниченный конечный успех — из-под власти Дмитрия Александровича удалось изъять только Новгородскую землю. На скорая смерть Дмитрия сделала Андрея «законным», по старшинству, великим князем Владимирским. Территория великого княжества оказалась в его руках и тем самым перешла в сферу влияния Волжской Орды; противники Андрея, только что испытавшие татарское разорение, не решились сразу же выдвинуть ему конкурента, но потенциально таковым должен был стать Даниил Московский. Среди внуков Ярослава Всеволодича, за которыми закрепилось с конца 40-х гг. XII в. Великое княжение Владимирское, он был теперь вторым по старшинству после брата Андрея (Михаил Тверской приходился Александровичам младшим двоюродным братом, будучи сыном младшего брата Александра Невского — Ярослава).
И в 1296 г. произошло новое обострение борьбы двух княжеских группировок. Осенью этого года новгородцы изгнали наместников Андрея Александровича и пригласили на княжение Даниила. Московский князь прислал в качестве своего наместника сына Ивана (будущего Калиту){161}. После этого был заключен договор о союзе между Новгородом и Михаилом Тверским{162}. В том же году Андрей пришел из Волжской Орды в сопровождении татарского отряда, возглавляемого Олексой Неврюем{163}. Поездка великого князя в Орду не была, однако, реакцией на лишение его новгородского стола{164}, поскольку он отправился туда еще в 6803 г., то есть до 1 марта 1296 г.{165}; наоборот, противники Андрея воспользовались его отсутствием, чтобы начать наступление. Переход новгородского стола к Даниилу означал, что последний предъявил претензии на великое княжение или по крайней мере на овладение частью великокняжеских прерогатив.