О событиях, происшедших в 6804 мартовском году по возвращении Андрея из Орды, повествуют два летописных известия. Одно из них имеется в Лаврентьевской летописи: «Приде Андреи князь ис татаръ и совокупи вой и хотѣ ити на Переяславль ратью, да от Переяславля к Москвѣ и ко Тфѣри; слышав же князь Михаиле Тфѣрьскыи и Данило Московьскии князь, и совокупивъ вой и пришедше и стаста близъ Юрьева на полчищи, Андреи в Володимери, и тако не даста поити Андрею на Переяславль; бяшеть Иван князь сынъ Дмитриевъ, идя в Ворду, приказать Михаилу князю блюсти очины своее и Переяславля; и за мало бою не бысть промежи ими, и взяша миръ и придоша в своя си»{166}. Второго известия в Лаврентьевской нет, и наиболее ранний его вариант представлен Троицкой и Симеоновской летописями: «Бысть рать татарская, приде Олекса Неврюи, и бысть съѣздъ всѣмъ княземъ русскимъ въ Володимери и сташа супротив себя, со единой стороны князь великии Андреи, князь Феодоръ Черный Ярославский Ростиславичь, князь Костянтинъ Ростовский со единого, а съ другую сторону противу сташа князь Данило Александровичь Московскыи, брат его князь Михаиле Ярославичь Тфѣрскыи, да съ ними Переяславци съ единого. И за малымъ упаслъ Богь кровопролитья, мало бою не было; и подѣлившеся княжениемъ и разъехашася въ свояси»{167}. При этом Симеоновская летопись содержит и первое известие, помещая его после рассказа о съезде во Владимире{168}. Исследователи, комментируя эти данные, говорят о двух конфликтах княжеских группировок в 1296 г.{169}. Однако есть основания полагать, что перед нами две записи об одном и том же событии. Во-первых, в них обнаруживаются две общие черты: Владимир в качестве места пребывания Андрея с войсками и оценка ситуации как близкой к кровопролитию («мало бою не бысть»). Во-вторых, если учесть, что занятие Даниилом новгородского стола произошло, скорее всего, в ноябре{170}, то оставшиеся три месяца 6804 мартовского года — довольно сжатый срок для того, чтобы в него уместились приход Андрея с татарской ратью, приезд князей во Владимир, возвращение их после съезда «восвояси», уход Неврюя, сбор Андреем войск и поход на Переяславль. Наконец, согласно Лаврентьевской летописи, наиболее раннему источнику, Андрей двинулся на Переяславль сразу по приходе из Орды. Скорее всего, речь идет об одном конфликте: Лаврентьевская летопись передает известие о нем «свода 1304 г.», а в Троицкую вошла также запись из другого источника; поскольку внимание в ней было сфокусировано на иных деталях (татарский предводитель, перечень участвовавших в переговорах князей), сводчик решил, что речь идет о разных событиях.
Таким образом, в конце 1296 г. Андрей Александрович пришел из Волжской Орды с татарской ратью и двинулся к Переяславлю. Между тем Иван Переяславский находился в это время в Орде{171}. Следовательно, его пребывание там частично совпадало по времени с пребыванием Андрея. Если считать, что Иван ездил в Волжскую Орду (то есть считал себя вассалом Тохты), трудно объяснить, почему в то время, когда он находится у хана, Андрей и Неврюй пытаются захватить Переяславль. Скорее всего, речь идет, как и в случае с поездкой Михаила Ярославича 1293 г., о разных Ордах: Иван ездил не к Тохте, а к Ногаю за поддержкой против Андрея в условиях, когда враждебная великому князю группировка готовилась к схватке с ним{172}. В отсутствие переяславского князя его союзники Даниил Александрович и Михаил Ярославич выступили навстречу Андрею и Неврюю. Завязавшиеся между сторонами переговоры приняли форму княжеского съезда во Владимире — стольном городе Андрея. Обсуждались, вероятно, в первую очередь судьбы переяславского княжения, на которое претендовал Андрей (очевидно, за ярлыком на Переяславль он и ездил в Волжскую Орду), и новгородского, отнятого у великого князя его противниками.
В Софийской I и Новгородской IV летописях под 6806 г. стоит следующее сообщение: «Великый князь Андрей Александровичь поѣxa въ Переяславль, великий же князь Данило Московский и брать его князь Михаило не съступишася Переславля ему; онъ же ѣxa въ Новъгородъ»{173}. Вряд ли речь здесь идет о еще одной попытке Андрея овладеть Переяславлем{174}; скорее всего, известие сообщает о тех же событиях 6804 мартовского года — Даниил и Михаил действуют в отсутствие Ивана (сомнительно, чтобы переяславский князь отсутствовал на Руси два года). В то же время данное сообщение явно попало в протограф Новгородской IV — Софийской I летописей не из Троицкой{175}: от читающегося в восходящих к последней (или ее протографу) летописях рассказа о походе Андрея на Переяславль оно отличается текстуально и содержит дополнительное известие об отъезде Андрея в Новгород. По-видимому, это третье, новгородское, сообщение о событиях 6804 мартовского года{176}. Оно свидетельствует, что во Владимире была достигнута договоренность о возвращении Андрею новгородского княжения.
Что касается Переяславля, то поскольку Иван Дмитриевич княжил там до своей смерти в 1302 г., очевидно, Тохта признал в конце концов его права на отчинное княжество. Поэтому кажется вероятным, что именно в конце 1296 или начале 1297 г. во Владимире старшие князья «проногаевской» группировки «отступились» от своего сюзерена, не оказавшего им на сей раз своевременной помощи (возможно, Ногай не смог этого сделать, поскольку уже готовился к непосредственному военному столкновению с Тохтой и не хотел отправлять часть сил в далекий рейд), признали себя вассалами Тохты и обязались не оспаривать великокняжеских прерогатив Андрея (что выразилось в возвращении ему новгородского стола); благодаря этому волжский хан по приезде их младшего союзника от Ногая не стал отнимать у него княжение.
Не исключено, что одним из пунктов соглашения, заключенного во Владимире зимой 1296–1297 гг., было сохранение за московским, тверским и переяславским князьями права на самостоятельный сбор дани, которое, по убедительному выводу А. Н. Насонова{177}, они приобрели, будучи вассалами Ногая. А. Н. Насонов полагал, что такое соглашение с Тохтой заключил Михаил Тверской при получении им ярлыка на великое княжение в 1305 г., после смерти Андрея Александровича{178}. Но в этом случае остается непонятным, как собиралась дань с Московского, Тверского и Переяславского княжеств в период 1297–1305 гг.? Если сбор (как в «доногаевскую» эпоху) осуществляли ордынские чиновники, то что заставило Тохту в 1305 г. пойти на уступку (ведь Ногая давно не было в живых, Орда вновь стала единым государством, Михаил последние годы был союзником Андрея Александровича; на уступки мог тогда идти скорее тверской князь, так как у него был серьезный соперник в борьбе за великое княжение — Юрий Данилович Московский)? Вероятнее, что Тохта пошел на сохранение принятого в этих княжествах порядка сбора дани зимой 1296–1297 гг. в качестве одной из уступок за признание его сюзереном. С княжением во Владимире Михаила можно лишь связывать распространение этого порядка на всю территорию Северо-Восточной Руси.