— Конечно, — Левон чихнул. — Черт, это у меня аллергия на пыль. Там человек лежит. Его столбом задавило.
— Он жив? — спросил Сурен.
— Он не дышит. Что это было? Это война?
— Меня об этом только что спрашивали, — усмехнулся Сурен. — Нет, дружище. Я был на войне. Там все по-другому. Это землетрясение.
Сурен объяснил, что нужно сделать. Елена должна была прийти на площадь, но тут началась эта чертовня, наверняка Лена выбрала ближнюю дорогу, пошла по вот этой улице, название вылетело из головы, улица близко, до нее всего двадцать метров, но сейчас поворот не виден из-за пыли. Нужно найти Лену, наверняка она где-то рядом, где-то там, на дороге, но эта задача еще проще, чем кажется на первый взгляд, улица прямая, не заблудишься, на машине нельзя, асфальта нет, но машина и не нужна, из нее ничего не увидишь, тут надо медленно, на своих двоих. Они будут держаться рядом, оставаясь в зоне прямой видимости. Сурен пошел вперед, он двигался медленно, чтобы не упасть, увидел поворот и свернул на ту самую улицу, название которой забыл.
Он шел по обочине, Левон немного отстал, иногда он чихал и вытирал нос куском газеты. Видимость плохая, а пыли столько, что дышать тяжело, но здесь чувствовался слабый ветерок. С начала до конца улица была застроена частными домами, перед ними кирпичные или каменные заборы, но теперь на их месте одни развалины. Впереди горел огонь, стоял ровный столб оранжевого пламени, это газовая труба, покореженная ударом, задралась высоко вверх, а газ загорелся. Слева вдалеке тоже занимался пожар, — на соседней улице полыхал двухэтажный дом, чудом уцелевший, справа кирпичная стена забора, стоявшая наклонно, вдруг рассыпалась, словно от дуновения ветра, Левон вздрогнул и чихнул.
Первым живым человеком, которого они встретили, оказалась женщина, закутанная в платок, она остановилась, увидев двух незнакомцев, это была старуха с темным морщинистым лицом и скорбно сжатыми губами. Она спряталась в платок, когда Левон хотел заговорить, пошла дальше, но оступилась, упала, Левон наклонился, подал руку, старуха пронзительно закричала.
— Оставь ее, — сказал Сурен. — Пошли.
Старуха продолжала кричать, когда они отошли уже далеко, наконец, крик пропал. Пробежала собака, она двигалась как-то странно, боком, поджимая заднюю лапу, собака зарычала, оскалила клыки и шмыгнула в серую мглу. Навстречу шел мужчина в пальто с поднятым воротником, он шагал нетвердой походкой, раскачиваясь, как пьяный, лицо было залито кровью, волосы спутались, он мельком взглянул на Сурена и отвел взгляд, будто испугался.
Сурен встал на его пути.
— Послушай, ты не видел тут женщину? — он хотел уточнить свой вопрос, но не знал, что еще добавить, как описать Лену. — Ну, молодую такую женщину?
Мужчина смотрел на него слезящимися глазами, стараясь понять, чего от него хотят. Он молча толкнул Сурена в грудь и поковылял дальше. Прошли вперед еще метров триста, не встретив никого, из серой мглы иногда доносились звуки, один раз они услышали мужские голоса, другой раз — женский плач, но непонятно было, кто плакал и где, больше людей на дороге не попалось.
Они добрались до места, где еще сегодня жила Лена. Кирпичный забор завалился в сторону улицы, дом был разрушен. Сурен почувствовал, что слезы подступили совсем близко, если он произнесет вслух хоть одно слово, то расплачется. Он остановился, выкурил сигарету, — стало немного легче, позвал Левона и сказал, чтобы тот быстро двигал по тому адресу, где они ночевали, и выяснил, жив ли дядя и тетя Ануш. Сурен рассказал, как легче найти дом или то, что от него осталось, главная примета — желтые ворота на железных столбах, — они не должны упасть. Пусть не спешит, чтобы не оступиться и не повредить сломанную кость, они встретятся на площади, возле машины.
Сурен достал пистолет, вложил его в руку Левона и сказал:
— Возьми, мало ли что… Вдруг пригодится.
Левон чихнул, вытер нос газетой и пропал, наступила тишина, только вдалеке лаяла собака и плакала женщина. Сурен некоторое время бродил по развалинам дома, делал шаг, останавливался и вслушивался в звуки, может, в те трагические минуты Лена спустилась в подвал, чтобы что-то захватить с собой в дорогу, — и чудом спаслась. Дом рассыпался, а подвал уцелел, и она теперь там, внизу, — ждет спасения. Сурен вздохнул и сказал себе, что сказки лучше оставить детям, подвалы превратились в могилы для тех, кто там оказался. Он полазал по развалинам гаражей, но все попусту.
Не зная, куда идти дальше, присел на бетонный столбик, вытащил из внутреннего кармана и открыл бутылку минералки, сделал глоток, скрутил из куска газеты затычку, опустил бутылку во внутренний карман плаща, прикурил и наблюдал, как из мглы соткались две человеческие фигуры. Мужчины двигались в его направлении, переговариваясь на ходу, вот они перелезли руины забора, остановились посередине двора. Тот, что выше ростом, сказал: