— Давай, давай, погни спинку на чужих дачах, может, тебе и зачтётся, — прокомментировала Людмила.
— Побрякушка, — охарактеризовал её Николай.
— А ты жлоб, — не осталась в долгу Людмила.
— Ну что ты к ним цепляешься, — сказала Катерина, когда Мария и Николай вышли. — У них же серьёзно.
— Да уж серьёзнее некуда, — ответила раздражённо Людмила. — Тоска меня берёт. Сами себе дуры хомут выбирают. Разве это жизнь?
— А почему не жизнь? — удивилась Катерина.
— А потому не жизнь, что всё заранее известно. Вначале будут откладывать деньги, чтобы телевизор купить, потом гарнитур, потом холодильник, потом стиральную машину. Всё, как в Госплане, на двадцать лет вперёд известно.
— А какая может быть другая жизнь? — спросила Катерина.
— Это дура не может понять одного: она живёт в Москве. А это большая лотерея. Можно выиграть сразу. Москва — это… это дипломаты, внешторговцы, учёные, художники, артисты, писатели, и почти все они мужчины.
— Ну и что? — Катерина никак ещё не могла понять ход мысли подруги.
— А мы женщины.
— Ну и что? А мы-то зачем нужны этим артистам и писателям? У них свои женщины есть.
— А мы не хуже ихних, — заявила Людмила.
— А потом, где их, этих дипломатов и художников, встретишь? — трезво рассудила Катерина. — Они у нас на заводе галантереи не работают.
— Во! — удовлетворённо заявила Людмила. — Ты смотришь в самый корень. Главный вопрос: где найти?! Это я тебе объясню в следующий раз. А найти можно и, главное, надо!
А пока по воскресеньям Катерина осваивала Москву в одиночестве. Она шла мимо Кремля, разглядывая такие знакомые по картинкам Кремлёвские башни. Потом она шла по большому Каменному мосту через Москва-реку. Она свернула с набережной в переулок и оказалась в Третьяковской галерее.
Поражённая стояла Катерина у «Трёх богатырей», потом у «Алёнушки». Знакомые с детства по репродукциям картины были большими и настоящими.
Но даже в музей люди ходили парами: он и она. Катерина была одна. На неё с интересом взглянул молоденький солдат и он ей вроде бы понравился, но солдат не решился, и Катерина перешла в следующий зал.
А вечером Людмила сообщила Катерине:
— С завтрашнего дня живём в отдельной квартире в высотном доме.
— Почему? — не поняла Катерина.
— Я, как приехала из деревни, жила у них в домработницах. Между прочим, у них фамилия тоже Тихомировы. Профессор из наших Бодрёнок в Москву приехал сразу после революции.
Ехали они до метро «Краснопресненская». Профессор жил в высотном доме на площади Восстания. Зеркальный лифт размером с небольшую комнату вознёс их на двадцать первый этаж. Коридор, куца выходили двери квартиры, по размерам не уступал станции метро. И квартира была гигантская. Катерина сразу даже не определила, сколько в ней комнат.
Профессор-старик кивнул им, продолжая укладывать вещи в чемодан. А Людмила вступила в переговоры с профессоршей, женщиной средних лет.
— Значит, как и прежде, на тебе цветы, собака, выемка почты. Мы вернёмся к ноябрьским праздникам.
— А можно, чтобы и Катерина поселилась? — попросила Людмила. — Вдвоём всё-таки повеселее.
— Она аккуратная? — поинтересовалась профессорша.
— В высшей степени, — заверила Людмила.
И Людмила и Катерина поселились в высотном доме. Обязанности были минимальными: два раза в день выгулять собаку, полить цветы и достать почту.
В то утро все эти обязанности были выполнены, и Катерина, у строясь на диване, просматривала картинки в многочисленных журналах мод. Людмила за профессорским столом составляла список из десятка фамилий. Закончив эту работу, она заявила:
— Завтра устраиваем приём!
— Ура! — подхватила Катерина. — Позовём всех девчонок!
— Нет, — сказала Людмила. — Будут художники, телевизионщик, поэт, хоккеист из второй сборной и так, по мелочи, парочка инженеров.
— И они придут? — усомнилась Катерина.
— Прибегут, — заявила Людмила. — Только одно условие: ты не штамповщица с завода галантереи, а я не формовщица с шестого хлебозавода,
— А кто же мы? — спросила Катерина.
— Мы дочери профессора Тихомирова. Я — старшая, ты— младшая, Я в прошлом году закончила медицинский институт и работаю психиатром в Кащенко, ты — студентка химико-технологического института.
— А зачем? — спросила Катерина. У неё рано устоялась привычка задавать прямые вопросы.
— Понимаешь, — задумалась Людмила. — Это повышает интерес мужчин. Лучше бы, конечно, ты была студенткой текстильного института, будущий, так сказать, художник-модельер. Это престижно. Женщина всегда элегантно одета. Мужчины любят, когда у женщин интеллигентная профессия. Все мы болеем, и домашний доктор не помешает. Учительница музыки. Интеллигентно и всегда может развлечь гостей и всё-таки кое-какие деньги в дом принесёт. Плохо котируются инженерши-строительницы. Грубая работа, и женщина грубеет. Какое-нибудь НИИ — уже другое дело. Будущий художник-модельер, конечно, интереснее, но боюсь, что без подготовки ты не справишься.