— Ну, а почему я должен съезжать, мне тут нравится, — пробубнил он, — у вас и комната для меня есть. Я в Москве хочу жить, а не на отшибе где-то. И тащиться в какую-то Балашиху из-за этого знакомого с фингалом, который тут поселился? Тем более даже не хахаля! У меня и денег нет вообще ни копейки. На что я квартиру буду снимать?
— Я дам тебе взаймы триста долларов, — ответила Татьяна, — отдашь когда заработаешь. На первое время тебе вполне хватит, если особо не шиковать. А не в самой Москве, а в Подмосковье в Балашихе нашли для тебя жильё, потому что там намного дешевле снимать, чем в Москве и для начала тебе как раз сойдет. К тому же мы с отцом уезжаем в скором времени в Турцию и тебя одного тут, извини, не оставим. Пока что я тебя не слишком хорошо знаю.
— А знакомый с фингалом? — поинтересовался Владик. — Он тут останется?
— Нет не останется, — ответила Татьяна, — у него своя квартира есть.
— Я не знакомый с фингалом! — обиженно, но гордо вмешался в разговор известный певец и постановщик мюзиклов. — Я певец Алмаз — заслуженный артист России!
Владик откусивший уже бутерброд и начавший активно жевать, остановил движения челюсти, открыл рот и крошки посыпались у него изо рта прямо на стол. Он выпучил глаза на Алмаза и лицо его стало настолько придурковатым в этот момент, что заслуженный артист даже малость перепугался:
— Что такое? В чем дело? Что ты на меня вытаращился?
— Алмаз? — радостно переспросил Владик. — А я как раз когда сюда ехал в поезде у соседа в газете как раз и прочитал про тебя, что ты «голубой»! Ну, блин, в первый раз в жизни живого «голубого» вижу! Расскажу кому в деревне — не поверят!!! А я еще думаю — похож ваш знакомый на кого-то, если б не фингал!
Алмаз побагровел, слухи о его нетрадиционной ориентации преследовали его по пятам и возможно не были лишены основания, но он не мог потерпеть, чтобы всякий и каждый такал ему в лицо и оскорблял тем, что в деревне можно рассказать только о том, что ты сидел за одним столом с «голубым», а не с автором постановки мюзикла «Амбивалентность»!!!
— Ну, знаете!!! — вспылил Алмаз, возмущенный таким скотским панибратством. — Если бы я не был интеллигентным человеком и вашим гостем, то я бы как сейчас двинул ему в морду!!!
— Ты вчера уже кому-то двинул, — нахально ответил ему Владик, — тебе самому досталось, да видно мало! Или со второй стороны фингал поставить для симметрии?
Владик хамел просто на глазах. Краб едва заметным движением руки дернулся в сторону охамевшего Владика. Казалось он просто собрался отогнать от него несуществующую муху. Но Владик слетел со стула и оказался в коридоре, перекувырнувшись через голову. Он был удивлен не столько тем, что упал, сколько тем, что после падения не может шевельнуть ни рукой, ни ногой.
— В этом доме царят мир, покой и уважение друг к другу, — пояснил Краб, — и если ты хочешь тут еще появляться, ты должен четко запомнить это правило!
— Татьяна, а ты точно уверена, что этот дефективный твой родственник? — негромко спросил Алмаз, наклонившись к Татьяне.
Она кивнула неуверенно, потому что и сама в этом начала сомневаться.
— Да, глубокомысленно произнёс Алмаз, — в семье не без урода…
И тут зазвонил мобильный телефон Татьяны. Она подняла трубку, это был её продюсер Яков Захожин, через которого она проснувшись сегодня утром устраивала своего непутевого братца на работу и нашла ему жилье. Продюсер сразу же осведомился одна ли она, а когда узнал, что сидит на кухне в компании, то попросил найти для беседы уединенное место. Татьяна зашла в свою комнату, села у окна рядом с маленьким аквариумом в котором плавала рыбка вуалехвост по имени Бонифаций — подарок поклонников и поднесла трубку мобильного к уху.
— Татьяна, ты когда мне утром насчет своего родственника звонила еще сказала ненароком, что вчера Алмаз к тебе пришёл и попросился переночевать? — спросил Захожин. — И что якобы его скинхеды возле казино избили?
Татьяна ответила, что так оно и есть, именно такую историю Алмаз рассказал и до сих пор еще у неё кофе пьет на кухне.
— Гони его из своего дома, как шелудивого пса, — посоветовал Захожин, — пока не приехали серьезные люди и тебе заодно с ним голову не проломили! Он тебе насвистел, что его наци отлупили, на самом деле он задолжал огромную сумму денег своим спонсорам. Вот время пришло отдавать, а отдавать ему нечем. Вот его и начали понемногу прессовать. Говорят, у него уже его «Ягуар» отобрали, квартиру, загородный дом и все наличные вычистили. Даже костюмы концертные выгребли. Алмаз туда-сюда кинулся правды искать, но сам кругом не прав, кто ж теперь за него вступаться будет? Он и мне десять тысяч должен, так я уже и не надеюсь их вернуть. Куда там — на него серьезные люди насели! Так что, мой тебе совет, мягко выстави его за дверь и не пускай больше к себе в квартиру, пока что на тебя его долги не навесили. А то отберут у тебя и квартиру твою, и дачу недостроенную и автомобиль! Поняла?
— Как же я его выставлю, если ему идти некуда? — спросила Татьяна.
— Это не твои проблемы, а его, — ответил Захожин, — пусть сам выкручивается, раз напортачил. Занудство заумное поставил, а не мюзикл. Мюзикл это что — простая форма, непритязательное содержание — прыг-скок, прыг-скок, я веселый гонококк. А Алмаз нагородил огород, думал он умнее всех! Спонсоры ему на одно конкретное дело деньги дали, а он растранжирил всё и теперь прячется. Гони его, говорю тебе, гони, пока не поздно! От него вся тусовка уже отказалась, не иди против ветра. Он теперь изгой, притронешься к нему — сама в отбросы попадешь! Скажи прямо сейчас Крабу, чтобы он Алмаза за шкирку выбросил! Алмаз уже и к Пенкину совался, и к Моисееву, его все выгнали, так он решил о тебе вспомнить. А ты у нас святая дева Мария — всех готова приютить!
— Но не гнать же его на улицу избитого! — сказала Татьяна.
— Вот именно что гнать, — ответил Захожин, — его все выгнали, даже лучшие друзья, потому что находиться с ним рядом стало опасно, Конечно, тебе же по фигу — у тебя папаша один семерых стоит. Но зачем вам лишний геморрой? Наврал он вам, не возле казино «Тубеан» его избили, а гораздо раньше в морду дали в одном подмосковном городе, куда он потащился разбираться со своими спонсорами.
И тут Татьяна вспомнила, что как раз вчера перед сном отец ей сказал, что, мол, странно — Алмаз говорит, что избили его только что, а кровь уже запеклась и синяк сформировался, как обычно бывает после двух-трех часов после драки. Татьяна тогда значения этим наблюдениям отца не придала, а оказывается прав был папа — Алмаз не сразу к ней поехал, а сунулся сначала к друзьям, которые его выставили. И уж тогда он поехал к Татьяне, решив, что она, как человек не тусовочный может быть не в курсе его проблем.
Рыба вуалехвост подплыл к стенке аквариума и уставился своими большущими глазами на Татьяну, словно собака. Бонифаций напоминал её сказочную Золотую Рыбку — золотистые, похожие на вуаль плавники переливались муаром, а чешуя блестела, словно позолоченная. Татьяна иногда перед сном даже желания загадывала, обращаясь к Бонифацию, а он своими глазами-лупами на неё таращился, словно понимал всё. Она решила его покормить. Взяла с полки корм для рыбок, отодвинула стекло и стала сыпать его на поверхность воды. Вуалехвост тряхнул плавниками, поднялся наверх и лениво толкнул крошку еды своим открытым ртом.
— А много Алмаз спонсорам денег должен? — спросила продюсера Татьяна.
— Точно не знаю, но гораздо больше миллиона баксов, — ответил Захожин. — Тебе какая разница, ты что — благотворительный фонд? Будешь вместо него долги раздавать?
— У меня таких денег нет, — сказал Татьяна.
— И хорошо, что нет, — сказал Захожин, — но даже если бы и были, я бы не рекомендовал тебе ему помогать, потому что дураков жизнь должна учить, а будешь ты соваться в то, когда жизнь дураков учит,