– Эвон куда занесло-то! – удивленно ахнул Митрич и зашелся кашлем. – Тьфу, зараза… Чего это ты в Сибирь-то забрался?
– Да так… – уклонился Женька, не желая посвящать старика в свои личные проблемы. – Ну, так что – поможешь?
– Фартовый ты, Женечка, – после паузы заговорил Митрич, снова тяжело и надсадно кашляя. – Есть человечек аккурат там, где тебе надо. Телефончик сейчас продиктую, пиши. Скажешь – от меня, он все и сделает в лучшем виде.
Хохол встал и направился к небольшому компьютерному столу, на верхней полке которого стоял стакан с карандашами и ручками и валялся блок розовых стикеров. Этот стол, как и компьютер, принадлежали Машиной дочери – сама Мышка уже несколько лет обходилась ноутбуком, исключительно из-за возможности работать на нем полулежа в постели. Аленины предпочтения в цветах выражались не только в розовых стикерах и карандашах – клавиатура и мышь тоже были ярко-розового оттенка. Хмыкнув, Женька взял карандаш и пачку бумажек, записал номер и, поблагодарив старика, попрощался.
Хакера звали Кибер – вряд ли это было его реальное имя, но Хохол не стал задумываться над этим. Какая разница, кто он там по паспорту – да пусть хоть Авессалом, лишь бы сделал то, что ему нужно.
Оторвав верхний стикер и бросив пачку обратно на полку, Женька спрятал листок в карман, решив, что сейчас звонить не станет – Маша может вернуться с минуты на минуту, а потому лучше отложить разговор с хакером на завтра. Ночью ничего не произойдет, Марья никуда не денется.
Она вернулась взвинченная и бледная, швырнула сумку в кресло и, опустившись на край дивана, принялась расстегивать сапоги, но на одном «молнию» заело намертво, и Маша, рванув изо всех сил, выдрала «собачку» с куском ленты, а снятый сапог отшвырнула в другой конец коридора.
– Да что за день-то?!
Хохол с легкой усмешкой наблюдал за происходящим и ждал, когда Марья, успокоившись, сама объяснит причину своего поведения. Или не объяснит – как пойдет.
Она убрала пальто в большой шкаф, задвинула зеркальную дверь и снова бессильно опустилась на диван.
– Ну что с тобой? – участливо спросил Женька, присаживаясь рядом. – Плохо себя чувствуешь?
– Ужасно, – призналась Маша, глядя в полные сочувствия глаза Хохла. – Все через одно место…
– Маш… – осторожно начал Женька, беря ее за руку. – Ты скажи – случилось что?
Этот простой и, в общем-то, вполне невинный вопрос почему-то привел Машу в ярость. Она вырвала руку, вскочила и закричала:
– Что ты-то лезешь?! Куда?! Ну, скажи – куда и зачем?! Тебя только и недоставало! – Она убежала в спальню и грохнула дверью.
«Да, как раз меня и недоставало, – подумал Женька, только утвердившийся в мысли, что у Марьи не все ладно. – И вот я здесь, дорогуша, нравится тебе это или нет».
Утром Маша не встала с постели, слабым голосом попросила принести чаю. Хохол испугался не на шутку и предложил вызвать врача, но Маша только отрицательно помотала головой:
– Ты ведь знаешь, что при моей болезни «Скорая» – вещь бесполезная. Я полежу сегодня, на работу не пойду.
– Тогда лежи. А мне надо отлучиться.
– Куда?
– Маш… ну, приятель нашелся у меня тут, случайно совсем. Сидели вместе, – на ходу сочинял Женька, моля бога, чтобы обычно дотошная Марья сейчас не вцепилась в него с расспросами. Но ей было не до того – лицо заливалось мертвенной синевой, руки, лежавшие поверх одеяла, заметно подрагивали, и Хохол начал колебаться. – Слушай, Маш… давай-ка я не пойду никуда, а? – предложил он.
– Нет, ты иди… со мной все нормально… я уже привыкла, к вечеру все будет хорошо.
И Женька понял, что ему действительно лучше сейчас уйти и не стеснять Машку своим присутствием.
Он вышел на улицу и поежился – дул отвратительный холодный ветер, сопровождавшийся мелким и каким-то острым, как сотни маленьких осколков, снегом. Накинув капюшон куртки, Хохол закурил и направился к остановке, надеясь там взять такси и уехать к дому вчерашнего незнакомца. Женька собирался на месте посмотреть, что и как, и при возможности постараться проникнуть в квартиру – благо, сейчас раннее утро.
Джипа на парковке не оказалось, а в окнах квартиры не горел свет – но это вовсе не значило, что дома никого нет. Хохол поднялся по лестнице и прижался ухом к двери. Ничего не было слышно, хотя дверь была обычной, не бронированной, не двойной – в этом он разбирался. Оставался старый проверенный метод – нажать кнопку звонка и быстро подняться наверх – или спуститься вниз и прижаться к стене так, чтобы его не было видно с лестницы. Прошло несколько минут, но никаких движений в квартире не происходило, и Женька решил рискнуть. Он натянул приготовленные резиновые перчатки и вынул из кармана пару купленных вчера в той же аптеке медицинских бахил. Никогда не мешала предосторожность…