— Понятия не имею, — уже действительно задыхаясь, прошипела она. — Вода.
Мисар подхватил девушку под руки и потащил к воде. По дороге на чешую попал солнечный свет, поступавший в бухту сквозь дыру в породе, и с водной девой начали происходить изменения.
Ей было очень больно, чешуя будто втягивалась внутрь, обнажая нежную кожу, жабры схлопывались, нос выдвигался, хвост разделялся на ноги. Мисара эти изменения испугали, так что он шарахнулся от новой знакомой, которая так и не представилась.
Все превращения заняли несколько минут, для Шараты снова растянувшиеся в вечность. Боль была ужасной, сложно переносимой и, казалось, не имеющей конца.
Наконец, все прекратилось, лишь память подсказывала о произошедшем.
— Что поменялось? — выдохнул Мисар. — Почему ты изменилась.
— Солнце. — Тяжело дыша, пояснила водная дева. — Было очень больно, когда солнечный свет попал на хвост. — Девушка села, все еще тяжело дыша. — Я — Шарата. — И слабо улыбнувшись, протянула руку для пожатия.
— Ага. — Мисар, во все глаза разглядывал преобразившуюся девушку, пожал протянутую руку. — А теперь нет акцента. — Заметил он.
— Какого?
— Ты не заметила? Когда ты… ну… рыба… — на него зло сверкнули желтые глаза — ты говоришь, будто с акцентом — шипишь и присвистываешь.
— Что во мне изменилось? — Спросила Шарата, успокаивая дыхание. Процесс давался легко, хоть и был не привычным.
— Ну… — Мисар оценивающе глянул на нее. — Ты стала больше похожей на человека. — Не сумев облечь все подмеченные изменения в слова, произнес зооморф.
Изменилось, на самом деле, довольно много: исчезла вся чешуя, появился небольшой курносый нос, появились полноценные веки, зубы стали обычными, не хищными. Она перестала казаться опасной и смертоносной.
— Ты не обижайся, но в своем водном виде, ты действительно похожа на хищную рыбу. — Вдруг произнес мужчина.
— На элементаля. — Чуть раздраженно подсказала дева.
Правда, пояснять больше в ответ на удивленный взгляд зооморфа, она посчитала ниже своего достоинства.
— Отведи меня в город. — Попросила Шарата, когда они оба пришли в себя.
— Вот так? — Уточнил Мисар, который теперь вовсю разглядывал обнаженное женское тело.
Он заметил, что ни одного волоска на коже девушки не было, тело было стройным и подтянутым, хоть и без сильно выдающихся форм.
— А что не так?
— У нас принято в одежде ходить. — Улыбаясь пояснил мужчина.
— Зачем? — Не поняла водная дева.
— Чтобы скрыть сокровенное, оставить место для воображения. — Подумав, все же нашелся Мисар.
— А как добывают одежду? — После недолгого раздумья поинтересовалась девушка.
— Я добуду тебе ее к следующему разу, ладно? — Рассмеялся он.
Перспектива посмотреть на наземное селение в «следующий раз» не казалась впечатляющей, но девушка согласилась и попрощалась.
Мисар же вернулся домой. Шел кружными путями, мыслей в голове было столько, что было не понятно с какой начинать.
По пути он завернул в харчевню, где несколько часов ковырялся в тарелке, глядя в далекое никуда пустым взглядом, переваривая сегодняшние открытия и то, какие перспективы это сулит.
В воде снова было очень больно, но на этот раз она даже не пыталась плыть — просто камнем упала под воду.
Когда девушка коснулась дна, она уже снова была обладательницей привычного золотого хвоста и, задумчиво им перебирая, отправилась в сторону города.
Уже дома она продолжала обдумывать события дня, когда к ней постучались. На пороге нашелся один из ученых мужей.
— Шарата, тебя видели сегодня возле Запретной бухты и я обеспокоен. — Медленно начал он.
— Я просто плыла. Сегодня потоки привели меня туда. — Она почтительно склонила голову.
— Твои родители просили меня о тебе позаботиться. — Сменив официальный учено-занудный тон на обычный напомнил Дракет.
— Я не влипаю в неприятности, вашими трудами. — Так же буднично ответила девушка.
Дракет был старинным другом ее семьи, и когда родители погибли, он взял заботу о молодой деве на себя. Как гипер ответственный муж, он иногда перебарщивал, но Шарата все равно относилась к нему как к любимому дядюшке.
— Я надеюсь. — Он помолчал. — Я принес тебе ежей. — Он положил на стол сетку. — Поешь, пожалуйста.
На этой ноте Шарату оставили в одиночестве.
Она последовала пожеланию Дракета и съела свежайших морских ежей. Потом она растянулась на постели, пытаясь придумать план своих действий на завтра: на этот раз к бухте надо было пробраться незамеченной. За раздумьями она уснула, и сны ей снились самые светлые.