– Мне так объяснили, они этот патент, или что там, заводу продали. Вот и деньги. Директор всё это оформил, и протолкнул. А этих вписал потому, что директор, сам сделать, как бы не мог. Он же в цеху не работает. Короче, все деньги себе, а этих до кучи, чтобы по закону.
– Так они что, денег не получат?
– Получат, уже получили, только малую часть. А им что, деньги всё равно, халявные. Так бы вообще ничего не получили. А тут тебе и деньги, и диплом изобретателя, и дружба с директором. Глядишь, и на Доску почёта попадут. А я им зачем, слесарь какой-то, премию получил и гуляй. Ну, понял теперь?
Ничего конечно Егор не понял. Всё это нужно обмозговать. Какой патент? Что за патент? Что такое патент? Причём тут деньги? Бельский, какой-то нервный. Надо у папы спросить.
– Такое, может быть, – сказал папа, – хотя, я не верю. Кто же столько заплатит. Никогда про такое не слышал. Может, и были какие-то деньги, но не столько. Может, просто так совпало. Услышал, что директор машину купил, вот и решил, что за патент. А патент, это такая бумажка. Если ты что-то новое придумаешь, то туда запишут, что придумал именно ты.
– А это зачем?
– Ну, вот видишь, директор придумал зачем.
– Разве взрослые такие? Разве могут обманывать? Ты мне всегда говорил, слушай старших, слушай старших. Я, на заводе, такого наслушался…
– Да, многого ты ещё не знаешь. Жизнь, она штука сложная. Может, они и не обманули вовсе. Это, ещё нужно разобраться.
– Я же говорила, рано ему на завод, – вмешалась мама, – чему его там научат.
– Не хотел учиться, пусть знает, как деньги достаются! – папа включил телевизор….
Глава девятнадцатая
Заткнуть рот
«Общее собрание работников инструментального цеха. Повестка – личное дело слесаря С.А.Бельского. Явка обязательна», – объявление висело напротив кассы, где все получали зарплату, рядом с кабинетом начальника цеха. Пройти мимо и не увидеть, было невозможно.
– Опять собрание! Опять Бельский, – шипел Матрос, – оставайся теперь из-за него, после работы. Рабочему человеку отдыхать нужно. Бардак!
– А что за личное дело, что это такое? Мне на собрание, обязательно, или не обязательно? – увидев Бельского спросил Егор, – можно, я не пойду? А то, мне лишних четыре часа на заводе сидеть. А потом ещё на собрании.
– Нет, тебе не нужно. Иди домой, отдыхай. Какое там личное дело, мне будут рот затыкать.
Поразмышляв, Егор всё же решил остаться и посмотреть, что будет на собрании. Это было первое взрослое собрание в его жизни. Он, конечно, не пошёл бы. Но ведь собрание про Бельского. Интересно, как же ему «будут рот затыкать»?
Инструментальный цех работал в одну смену, поэтому собрание началось прямо здесь же в цеху. Стульев было мало, народ мостился как попало, кто сидел, кто стоял, все были злые и проклинали Бельского, молча стоявшего у своего верстака.
Начальник цеха сидел на возвышении за столом мастера. Тот сидел рядом, у края стола и что-то писал.
– Так, товарищи! – громко сказал начальник цеха, – кто отсутствует?
– Давай быстрее, не тяните резину! – загудели недовольные голоса.
– Слово предоставляется мастеру цеха. Он введёт вас в курс дела, товарищи.
– Руководство цеха, товарищи, уже давно и совершенно напрасно, смотрит сквозь пальцы на нарушения трудовой дисциплины отдельными работниками цеха, – мастер вышел из-за стала и почему-то снял халат, в котором всегда ходил по цеху. Затем, собираясь с мыслями, налил стакан воды из графина и выпил. Собрание бубнило, но терпеливо ждало.
– Не тяни резину, мастер! – крикнул кто-то.
– Вот я и говорю, – продолжил мастер, – только за последний месяц, товарищи, в медвытрезвитель попали двое работников нашего цеха, что совершенно недопустимо. Дурной пример, товарищи, подают слесаря-инструментальщики, а некоторые вообще ходят на работу, когда хотят. На проходной давно заметили, что некоторые наши работники вызывающе опаздывают, или уходят со смены, когда им вздумается. Что себе возомнили эти товарищи! Мы так не можем, товарищи! У нас все равны! А не так давно, произошёл вообще вопиющий случай! Слесарь Бельский, три дня отсутствовал на работе! А когда я, по поручению начальника цеха, попытался выяснить, в чем дело, товарищи, он ответил мне нецензурными выражениями! Я спрашиваю вас товарищи, что же будет дальше? Не пора ли остановить безобразие!? В цеху забубнили громче.
– Уволить его!
– Ну, выпил человек, с кем не бывает…
– Кончай бодягу! Пошли домой.
– Товарищи! – снова взял слово начальник цеха, – какие будут мнения? Кто хочет выступить?