— Выписки тоже это подтверждают. Посмотрите в личной зоне, — вмешиваюсь. — Я вышел из госпиталя значительно раньше, и Козьму Ефремовича больше не видел. Скорее всего, видел похожего человека, при отлёте дирижабля, — вспоминаю. — Но я не могу поручиться, что это был именно он. Так что последний раз я разговаривал с Кольцовым ночью, когда произошло нападение в больнице.
Патлатый следак кидает на меня взгляд, полный сомнений.
— Так, хорошо, — говорит он. — У вас имеются доказательства, что вы не пересекались с ним в городе?
Вопрос ставит меня в ступор.
— Нет. Как я могу это доказать? — удивляюсь. — Я везде был один. В экипаже, в синематеке, в ресторане, — перечисляю свой путь. — И сейчас вряд ли можно найти официантов или того самого водителя. Хотя нет, постойте!
Следователь тут же задаёт мне вопрос:
— Вы что-то вспомнили?
— Да, медсестра, — вспоминаю. — Ариадна. Она работает в госпитале и как раз недавно с ним говорила.
— Как это? — спрашивает патлатый.
Директор наблюдает за нашим разговором, сидя за столом.
— Он нашёл её в городе, — поясняю. — И зачем-то расспрашивал обо мне.
— У вас есть доказательства? — оживляется следак.
— Да, конечно, — подтверждаю. — Она мне недавно написала об этом.
— Можете показать? — спрашивает бритоголовый и отодвигает бумаги.
— Да, конечно, — не вижу в этом никакой проблемы. Открываю информер и показываю сообщения. — Вот, смотрите, это было как раз два дня назад.
Следователи снова переглядываются.
— Получается, Кольцов находится в городе, — констатирует бритоголовый.
— Вам виднее, — пожимаю плечами. — Понятия не имею, где он находится. Я не выходил дальше стен Академии. Вся моя группа подтвердит.
— Хорошо, — всё еще недоверчиво кивает патлатый. — Можете посмотреть на портреты и сказать, кого видели или помните из этих людей?
— Да, конечно, давайте, — соглашаюсь.
Следователи разгребают бумаги и выкладывают передо мной несколько портретов.
Рассматриваю на вид шесть старых отрисованных фотографий. Узнаю сразу двоих. Чувствую, как скользкие щупальца касаются моего подсознания, и сразу представляю море. Вижу, как патлатого передергивает.
— Этого знаю, — показываю на портрет. — Он погиб в поезде. Ехал в соседнем купе. Ещё этого знаю, — выдвигаю бумаги из общей линии. — Это мой дядька. Правда, здесь он сильно моложе и совсем в другой форме.
Следователи одновременно кивают.
— Больше никого, — подытоживаю.
— Посмотрите внимательно, — просит бритоголовый. — Точно никого не узнаёте? — двигает портреты ближе ко мне, будто это поможет.
— Точно, — подтверждаю. — Никого не узнаю, и ни одного из этих людей я больше не видел.
Следователи убирают пять портретов и оставляют изображение одного мужика с бакенбардами. Высокий лоб, чуть седые волосы, узкие губы. Его я точно никогда не видел.
— Этот человек вам знаком? — спрашивает патлатый, будто не слышал, что я сказал до этого.
— Нет, не знаком, — повторяю. — Никогда его не видел.
— Да? А так? — спрашивает бритоголовый.
Следак размещает над столом что-то вроде голограммы мужика с портрета. Она цветная и медленно крутится. Примерно то же самое я видел в информере, когда лежал в госпитале. Так что не удивляюсь.
— Нет, вообще без понятия, кто это, — мне эта голограмма никак не помогает.
Директор с интересом следит за разговором.
— Да? — переспрашивает патлатый. — Странно.
— Дело в том, что это и есть Козьма Ефремович Кольцов, — поясняет его товарищ. — С которым вы, по вашим словам, разговаривали в госпитале.
— Нет. Тот человек, с кем я говорил, похож на него довольно-таки отдалённо, — говорю.
— В то же время именно этот человек, — бритоголовый кивает на голограмму, — выехал из столицы.
Поднимаю на следователей удивленный взгляд.
— Я беседовал совершенно с другим человеком, — заявляю.
— Вы уверены? — в который раз спрашивает меня патлатый.
Неужели он думает, что на сотый раз я изменю свои показания?
— Да, абсолютно, — еще раз подтверждаю. — Как это возможно? В военный госпиталь не могли пропустить с улицы непонятного кого. Точно, а еще у него должны быть магическая подпись и удостоверение!
— Понимаю ваши чувства, — говорит более лояльный бритоголовый следак. — Нам тоже очень интересно узнать. А где, вы говорите, видели другого Кольцова?