— Со вторым сложнее, — признаюсь.
Формирую щит за стандартные полминуты.
— Скорость так себе, — оценивает завхоз, — на уровне начинающего.
— А ещё вот так могу, — сообщаю и подсознанием растягиваю контуры треугольника.
Щит реагирует и принимает форму скребка. Вижу неоднозначную реакцию Алекса. Вроде как он не ожидает увидеть подобное.
— Неплохо, не каждый догадается, но говорить об этом твоим сокурсникам запрещаю, — предупреждает завхоз. — Они должны сами дойти до этого. Понял?
— Мне Пилюлькин сказал, что щит можно изменять, — честно говорю.
— Сам факт сказать своей группе можешь. Да ты и без меня скажешь, — хмыкает Германыч. — Но подсказывать, как именно — запрещаю, категорически. Медвежья услуга, слыхал про такую?
— Им про изменения щита сегодня на занятии говорили, — вмешивается Алекс. — Так что тебя опередили.
— Другое дело, что не каждый догадается как, — продолжает мысль завхоз. — Разум надо прокачивать. Если они не поймут первых шагов, то им дальше будет ещё сложнее. Пойми, твоя подсказка сделает только хуже. Но это если ты вдруг соберёшься по секрету всему свету рассказать о своих опытах.
— Хорошо, молчу, — соглашаюсь.
— Ну, щит, росчерк… — перечисляет Германыч. — Всё, больше ничего не умеешь?
Беру созданный щит и отодвигаю его в сторону.
— Только так могу, — показываю, двигая магическую пленку в разные стороны.
— Про это своим друзьям вообще можешь не говорить, — машет рукой завхоз. — Здесь у каждого индивидуально. Завязано на подсознании. У тебя щит прилипает к руке. Тоже вариант. Имей в виду, что им можно пользоваться и в отрыве от руки.
— Это как? — удивляюсь.
— Вон видишь? — завхоз кивает на трупы собакокотов, которые лежат на фиолетовой подушке.
Причём саму подушку, скорее всего, вижу только я.
— Это тоже определенная модификация щита, — поясняет Германыч. — Она несколько сложнее, чем твоя, безусловно, но в изначальном понимании это первоначальный глиф. С помощью него можно переносить тяжести.
Завхоз жестом отправляет трупы по коридору вперёд. Самое интересное, он это контролирует.
— Ладно, пошли, студент, — зовет завхоз. — У тебя сегодня еще дел — вагон… Ты же как раз ко мне направлялся, правильно?
— Да, мне Пилюлькин сказал, что у вас ко мне дело, — сообщаю. — Я сразу и пошел. Потом вот, коридор, монстры, сами видите.
— Вижу, — улыбается Германыч, ему нравится мой шутливый тон. — У меня не то чтобы дело. Это, скорее, для тебя важно.
Интересно.
Германыч кивает и больше не говорит ни слова. Мы подходим к широкой лестнице. Успеваю глянуть на двух преподавателей рядом с монстрами. Они почти закончили разделку.
— Это теперь не твоя забота, — уводит меня завхоз вниз по ступеням.
Выходим недалеко от столовой. Эти места узнаю без проблем.
Получается, что по новым коридорам получилось почти полностью обойти замок.
Столовую проходим мимо, идем в сторону складов. Узнаю то место, где мы свернули тогда с ребятами. Идем дальше. Перед поворотом к складам останавливаюсь. Что-то внутри не дает мне покоя: словно царапает разум. Ловлю себя на этом ощущении после того, как проходим то место, где не так давно мы группой открыли проход, и подходим к месту, где я свернул в стену. Прислушиваюсь к себе, но пока ничего не понимаю.
— Студент, где ты свернул? — спрашивает завхоз.
Показываю место, где свернул. Запомнил его довольно чётко, оно расположено сразу после поворота. Сейчас там находится стена.
— Интересно, — бормочет завхоз и следом кидает несколько заклинаний в стену. Тут же мрачнеет.
— Знаешь, что самое интересное, парень? — спрашивает он.
— Что? — пытаюсь понять, рассматривая нетронутый камень.
Странно. Туда только что угодило заклятие: никаких следов.
— Заклинание устойчивости пространства поставлено примерно час назад, — объясняет Германыч и с недоумением рассматривает стену.
— И что? — удивляюсь.
— Я его лично ставил больше месяца назад в этом месте, вот что, — в голосе завхоза слышится волнение. — Паразитных течений быть не должно. Больше тебе скажу, пройди мы тут на час позже, вообще бы не заметил ничего. Сейчас хорошо видно, что заклинание просто восстановлено. Причем восстановлено именно мое заклинание. Свой почерк я узнаю из тысячи.
Пока ничего толком не понимаю, но в голове появляется мысль.
— А мы можем прямо сейчас дойти до того места, где пропал ещё один студент? — спрашиваю.