Локаль пошел осмотреть кусты повнимательнее, а я стояла, размышляя над тем, какими бесплодными были последние десять дней: мы даже не нашли ни одного следа на твердом грунте. Вдруг послышался шорох, и из кустов акации выскочила Уайти с тремя детенышами.
Я сразу же узнала ее, не только по расположению пятен у основания хвоста, но и «в лицо». Она остановилась и посмотрела на меня, а потом улеглась и стала звать своих сбежавших отпрысков. Я следила за ней до тех пор, пока она не поднялась на небольшую возвышенность, с которой можно было обозревать равнину. Уайти разрешила мне подойти к ней на расстояние одного метра, в то время как ее детеныши прятались за ней. Казалось, она была совершенно спокойной, но вдруг ее глаза сузились — она заметила вдали Локаля, — и тотчас же помчалась вместе со своим семейством к маленькой речушке и перебралась через нее. Я бросилась за ней и поспела как раз к тому моменту, когда один из ее котят, шлепая по мелководью, вышел на противоположный берег речки. Я ждала Локаля и сидела не шевелясь в надежде увидеть других детенышей. Двадцать минут спустя мы оба перешли через реку и стали разыскивать семейство гепардов. Мы нашли их под деревом. Один из малышей оставался рядом со своей матерью, а другой беспокойно расхаживал в стороне. Тогда Уайти издала очень тихий призывный звук, похожий на стон, который я так хорошо изучила, так как Пиппа издавала такой же звук, когда беспокоилась о ком-либо из своих детенышей и звала его. Но вот послышалось слабое чириканье, похожее на щебетание птицы. Это напомнил о себе третий детеныш. Глядя на меня без малейших признаков страха, Уайти начала лизать одного из прижимавшихся к ней малышей. Чтобы не тревожить семью, я оставалась метрах в двадцати от нее, а Локаль держался на более далеком расстоянии. По моим расчетам, детенышам Уайти было около четырех месяцев.
Прекрасно, что Уайти удалось вырастить трех малышей до такого возраста здесь, где львы — частые гости. Локаль, правда, уверял меня, что в помете не три, а четыре детеныша, и оказалось, что он был прав.
Теперь пора было возвращаться домой, чтобы прийти в лагерь до наступления темноты. На следующий день рано утром мы снова отправились к тому месту, где были накануне. Я заметила гепардов почти там же, где мы их оставили, но они сразу же убежали, и мы почти весь день разыскивали их следы. Уже после полудня, проходя мимо одного куста, мы вдруг увидели, что оттуда появилась Уайти и четыре детеныша, позади них виднелись недоеденные остатки туши молодого бушбока. Следуя за ними на расстоянии около двадцати пяти метров, я наблюдала за детенышами. Два из них были более крупными и более светлой окраски, чем другие, и я предположила, что это самцы. К сожалению, на небе неожиданно появились тучи, и я не смогла сфотографировать их.
На следующий день мы нашли семью гепардов на старом месте. Позднее Уайти повела своих детей в долину, ограниченную двумя небольшими ручьями. Она двигалась по направлению к дальнему ручью, где я несколько дней назад видела следы львов и заметила группу павианов. Я хотела помешать ей и быстро сделала большой круг между гепардами и дальним ручьем. Уайти, по-видимому, поразил мой маневр; она подошла ко мне, остановилась в семи метрах и зарычала. Очевидно, она не возражала против моего присутствия, но не собиралась мириться с моим вмешательством в ее планы. Я не сдавалась, пока она не повернула назад. Детеныши держались на безопасном расстоянии и теперь были далеко впереди нас. Вскоре Уайти снова повернулась ко мне, настаивая на своем намерении перейти через ручей. Я отрезала ей путь, медленно идя навстречу. Тогда Уайти отказалась от своего плана и расположилась со своим семейством под одним из деревьев. Я сидела на расстоянии тринадцати метров от гепардов и пыталась сфотографировать их, но щелчок затвора привел малышей в сильное возбуждение, и я отложила лейку. Самый маленький особенно нервничал, порываясь бежать при малейшем моем движении, и чириканьем взывал о помощи; детеныш покрупнее отправился его успокаивать. Наконец Уайти пришла на помощь и принесла его обратно. Все потомство было в прекрасном состоянии, а Уайти была, по-видимому, превосходной матерью и умела постоять за свое семейство. Сидя здесь и глядя на дремлющую семью Уайти, я вспоминала, как мы спасли Уайти в критический момент, когда она сломала лапу, и как ей пришлось несколько недель провести в моем лагере в вольере. И вот, несмотря на то что Уайти ненавидела это затворничество, она и теперь, через пять с половиной лет, вела себя со мной как с другом и доверяла мне.
В полдень все семейство уснуло. Я оставила их, так как срок моего пребывания в Меру подходил к концу, а мне хотелось отыскать Тайни, Биг-Боя и Сомбу, детенышей Пиппы четвертого помета.