Объяснение звучало вполне убедительно, поэтому возразить мне было нечего. Я вдруг почувствовал себя усталым, нелепым и еще бог знает каким – не выразить словами. Разумеется, я не исключал возможности такой случайной встречи, но кто бы мог подумать, что произойдет она при таких обстоятельствах. И что я предстану перед ней таким.
Это так странно. Почему сегодня впервые за долгое время мне вдруг вспомнились события четырехлетней давности? Может, мне напомнили о ней женщины в черном, проходившие за окнами кафе? Ведь когда я в последний раз видел ее в аэропорту четыре года назад – точнее, когда я посчитал, что видел ее в последний раз, – она тоже была с ног до головы в черном.
Все это было так неожиданно и так обескураживающе, что, когда она стянула маску и с горькой усмешкой сказала: «Слушай, я так гналась за тобой, что даже есть захотела! Угости-ка меня курицей!» – я даже не удивился ее наглости.
Только вот разве мы в тех отношениях, чтобы улыбаться и изображать дружбу? Иногда, когда я думал о ней, мне казалось, что сердце разорвется, а она… В голове кружился ураган мыслей, а ноги сами вели ее в популярный ресторанчик неподалеку.
Так мы и оказались за одним столом. Лицом к лицу.
– Ну и жара!
Она сняла кепку – и подстриженные под каре волосы упали на щеки. Когда мы встречались, ее волосы были ниже плеч. Зато аккуратные черты лица, которые я теперь мог разглядеть, совсем не изменились. Они казались чуть более зрелыми – все-таки ей вот-вот будет тридцать, – но юношеская прелесть никуда не делась, а полное отсутствие макияжа лишь усиливало это впечатление. По правде говоря, она и раньше не красилась ярко. Может, из-за и без того хорошей кожи, а может, потому, что умела лишь подводить глаза, да и то одним способом, которому ее научила подруга. Как по мне, ей этого хватало, чтобы быть привлекательной.
– Да уж, не думала я, что мы с тобой вот так встретимся! Ты что, не рад меня видеть? – Пока я переводил дыхание, она, похоже, пыталась скрыть за болтовней неловкость.
– Ну, рад… – Разумеется, весь спектр чувств, которые я испытывал, слово «рад» не передавало.
– Что нового? Сколько лет-то прошло?
– Ну, года четыре? Да что нового… Работаю, да и всё.
– Целых четыре года? Вот это да! – Она с преувеличенным удивлением загибала пальцы то так, то эдак.
– Ну а как ты? Чем занимаешься?
– Литературным редактором работаю.
– В издательство устроилась?
– Да, только в последнее время хочу уволиться и работать на себя.
– Понятно. Я тоже ужасно хочу уволиться.
А ведь в те времена, когда мы встречались и готовились к выпуску из университета, нам казалось, что любая работа, которая подвернется, – это уже везение. Люди меняются.
– Что ж, здорово. Ты всегда хотела работать в издательстве.
– Да, но только теперь поняла, что в этой сфере не все так безоблачно. А как ты в Америку съездил? Понравилось там?
При слове «Америка» былые чувства, усыплённые легкой, свойственной старым друзьям беседой, закипели с новой силой. Даже не знаю, сколько раз за прошедшие годы я пересказывал друзьям за выпивкой, как страдал из-за нашего разрыва, как был подавлен, насколько это меня травмировало. Как одиноко мне было в первую ночь в Америке, в незнакомой тесной комнатушке. Но я даже представить не мог, что у меня будет возможность поведать об этом самой виновнице.
– …Да так…
– Как «так»?
– Не хочу об этом говорить.
– Почему?
Почему?!
Я не поверил своим ушам, когда она как ни в чем не бывало задала этот вопрос.
– Ты еще спрашиваешь?
Но она, похоже, считала, что с нее взятки гладки. Она округлила глаза, будто правда не понимала, о чем речь.
– А что такого? Почему мне нельзя поинтересоваться?
– А разве ты имеешь на это право после того, как бросила меня, прислав одно банальное сообщение? А?
Она промолчала.
– Ты хоть знаешь, насколько тяжело и больно мне было из-за тебя? И теперь ты объявляешься и как ни в чем не бывало задаешь такие вопросы. По-твоему, это какая-нибудь встреча выпускников?
От собственных слов я весь покрылся мурашками и ощутил, как по щеке скатилась слеза. Да что же за день сегодня, в самом деле?! Что вообще со мной случилось? Сижу, лью слезы в «курином» ресторане, куда ходят солидные работающие люди. Чувствуя себя жалким и несчастным, я украдкой вытер щеку.
Она молча наблюдала за мной, а потом буквально взревела:
– Так кто тебя просил уезжать?
– ?..
За долю секунды слезы наполнили ее глаза и тут же полились ручьем.