У меня дыхание перехватило от такой красоты. Я с недоумением посмотрела на него, приоткрыв рот. Женя засмеялся и встал напротив меня.
- Ты думала я везу тебя убивать?
- Да я чуть со страху не умерла! Откуда я знаю, на что способна твоя изощренная фантазия. Ты каждый раз приподносишь мне сюрпризы. Кто так приглашает на свидание? – возмутилась я и покачала головой.
- Зато надолго запомнится. Так что ты там говорила про «скучаю», я не расслышал?
Он явно надо мной издевался, а я не на шутку злилась.
- Это было временное помутнение рассудка. Сама в шоке, - пожала плечами.
- Значит, не скучала? – хмыкнул он.
Я отрицательно помотала головой.
- Тебя разве не ждет Арина?
- Ты ревнуешь? – хитро прищурился он, подтягивая меня к себе.
- Вот ещё! Ты мне всю жизнь испортил. С чего бы я ревновала?
- Я не против, испортить тебе оставшуюся жизнь.
- - И что это значит? - не поняла я.
- Он опустился на колено и достал с кармана маленькую бархатную коробочку. Потом взял меня за руку и посмотрел в глаза.
- Знаю, что первый наш раз вышел неудачным. Я вел себя как последняя сволочь и причинял тебе много боли. Хочу, чтобы теперь всё было по-другому. Больше не будет шантажа и скандалов. Я тебя невероятно люблю и прошу дать мне ещё один шанс. Выходи за меня?
Я стояла как статуя и не могла произнести ни слова, ошарашенная таким поворотом. В голове начали всплывать моменты из нашей жизни. Их было много. Мы постоянно ругались и хотели друг друга убить. Я его искренне ненавидела всей душой. Но сейчас, когда он, последний засранец, вернулся с того света, я понимала, что мне его чертовски не хватало. Со всеми его пакостями и выходками, которыми он пытался меня удержать против воли. Я, наверное, мазохистка.
- Ты – настоящее исчадие Ада, Ветлицкий. Я проклинаю тот день, когда познакомилась с тобой. Вряд ли, кто-то сумеет меня понять. Многие усомнятся в моей адекватности. Но куда от тебя деться? Я согласна, - рассмеялась я и подняла его с колен.
Он накрыл мои губы чувственным поцелуем, нежно прижимая меня к себе.
- Прости меня за всё, - прошептал он, целуя меня в висок.
- Я тебя давно простила. Не вздумай больше умирать, ладно?
- Никому тебя не отдам. Моя девочка. Сделаю всё, чтобы ты была счастлива.
- Оказывается, ты романтик, - не удержалась я от колкого комментария.
- Сам в шоке. Ты раскрываешь во мне таланты. Никогда в жизни не творил столько херни, чтобы удержать девушку. У меня целый том по завоеванию тебя.
- Кстати, - сверкнула я глазами. – Ты охренел фотографироваться со мной полуголой, пока я была в отключке!? Это было подло!
- Ты знала, что такая сексуальная, когда злишься? – заткнул он меня поцелуем и стал стягивать с меня платье.
Мы рухнули на покрывало, попутно сдирая друг с друга оставшуюся одежду.
- Если я сейчас облажаюсь, только не смейся. Я пи***ц как тебя хочу. Башню сносит, - севшим голосом сказал он.
Вопреки всем Жениным опасениям мы занимались любовью до самого рассвета, пока обессиленные не уснули, тесно прижавшись друг к другу.
15.9.
Следующие три недели выдались по-настоящему сумасшедшими. Мы носились с Викой по бутикам и выбирали для меня свадебное платье, туфли и прочие девичьи аксессуары.
Мы не планировали пышное торжество, хотя у Жени были грандиозные планы на этот счет. В итоге остановились на вечере в ресторане в семейном кругу. У нас уже была шикарная свадьба со всеми вытекающими и воспоминания о ней остались не самые лучшие.
День "икс" настал очень быстро. Хотя я не испытывала страха в период подготовки, именно в день свадьбы меня охватила дикая паника и мандраж.
Мама с сестрой наряжали меня перед зеркалом, а я дрожала как осиновый лист на ветру, надеясь, что не рухну в обморок в ЗАГСе.
- Ника, прекрати так трястись, - ругалась мама, застегивая платье. - Всё будет хорошо. Женя очень тебя любит.
- Я ведь не специально! Оно само собой выходит. Дайте мне валерьянки, - умоляюще посмотрела я на сестру.
- Прости, систер, но ты и так уже достаточно ее съела, - рассмеялась Вика. - Еще не хватало, чтобы ты уснула на ходу.
В дверь позвонили, я занервничала еще больше, не зная, как побороть в себе этот страх.
- Ну, что? Вы готовы, дамы? - спросил Мирон, который сегодня был свидетелем и шафером в одном флаконе.