Я быстро шла на каблуках, смотря в пол, и налетела в дверях на кого-то. Еще чуть-чуть и растянулась бы на скользкой плитке в поперечном шпагате.
Мужские руки вовремя перехватили меня за талию. Я подняла глаза и едва сдержалась, чтобы не прыснуть от смеха. Артур поставил меня на ноги и сказал:
- Под ноги иногда нужно смотреть.
- Да, прости, задумалась.
В груди что-то противно защемило, когда наши взгляды встретились. Нет, это уже не те чувства, какие были раньше. Их я давно убила в себе. Просто горькое осознание, что позволили друг другу всё испортить.
Сейчас в его глазах не было того презрения и ненависти. Я невольно вспомнила, как мы оба плакали, когда прощались. В этот момент, мне захотелось броситься ему на шею и снова зарыдать. Просто от безысходности. Но теперь я другая, я сильная. И разводить сырость ни к чему.
Немая сцена длилась около минуты, пока не появился Виктор.
Я смутилась, поправила жакет и направилась к выходу, но зачем-то остановилась и сказала:
- Артур…
- Да? – повернулся он.
- Спасибо тебе за всё.
Наши судьбы переплетаются вновь и вновь, с каждым разом напоминая, что мы сделали много ошибок. Слишком много, чтобы все повернуть вспять.
Наверное, на моем лице была вселенская скорбь, даже Павел спросил, все ли в порядке. Я лишь кивнула, чтобы не разрыдаться сама не зная от чего. На душе было препогано, кошки не то что скреблись, а прямо-таки крамсали эту самую душу на тоненькие полоски. Мне было не по себе, будто бы какое-то весомое событие вот-вот случится и круто изменит всю мою жизнь.
Я давно не была в загородном доме, поэтому решила, что нужно привести свои мысли в порядок и побыть в одиночестве. Позвонила Вике, предупредив, чтобы не ждала меня.
Мирон, к счастью, уехал решать рабочие вопросы с клубом. Я написала ему сообщение, чтобы он меня не терял. В ответ мне пришло милое послание, что он будет безумно скучать, а завтра меня будет ждать сюрприз.
Дома мне стало спокойнее и как-то уютнее. Я приняла ванну, налила себе бокал вина и включила сопливую мелодраму, заедая свою грусть шоколадными конфетами с ликером.
Финал фильма оказался счастливым, герои воссоединились после долгой разлуки, но я все равно рыдала крокодильими слезами.
Видимо, и моя нервная система дала сбой. Строить из себя сильную духом женщину уже было невыносимо, и наконец, я дала волю своим эмоциям. Вдоволь нарыдавшись, я отправилась спать. И надо сказать, спала как убитая, даже не просыпаясь ни разу.
Когда открыла глаза, на кровати лежал огромный букет алых роз. Я приподняла его, чтобы найти записку, и уколола палец о длинные шипы. Кровь брызнула, и я чертыхаясь, побрела в ванную.
Как Мирон смог попасть в дом и оставить цветы, у меня ведь везде сигнализация. Хотя он мог найти в квартире запасные ключи.
Я стояла перед раковиной и пыталась остановить кровь, которая капала мелкими каплями на белоснежную поверхность.
- Давай помогу, - послышался бархатный голос позади.
15.1.
Я подняла взгляд на зеркало и заорала благим матом. Кожа покрылась мурашками, аж волосы встали дыбом. Мне безумно страшно повернуться. Зажмурилась и медленно посчитала до десяти, почувствовав чужие горячие губы на своем пальце.
Я тут же широко распахнула глаза, схватила с полочки тяжелую статуэтку в виде египетской кошки и замахнулась с диким воплем.
- Бля! Ника, больно же! Успокойся!
Я невольно послушалась и бросила кошку на пол, которая с грохотом разбилась о кафель.
Дальше всё было как в тумане. В глазах все поплыло, и я рухнула на холодный пол.
Очнулась от едкого запаха нашатыря, который неприятно бил в нос. Приоткрыла один глаз, в комнате никого не было. Вот это меня накрыло…
Я приподнялась в кровати, пытаясь вспомнить, что это было. Что за дебильный розыгрыш? Кому такое в голову взбрело?
- Ну, наконец-то, милая. Очухалась. Я уже хотел вызывать скорую.
Я опять заорала, причитая:
- Это сон, это сон! Ну же, Ника, проснись! – и больно ущипнула себя, отползая назад.
Но ничего не происходило! Из глаз хлынули слезы сильным потоком, мне было до жути страшно, что я схожу с ума. Просто съехала с катушек!
- Ника! – тряхнул он меня, вытирая слезы и прижал к себе.
Я опять зажмурилась, вдохнула такой знакомый аромат терпкого парфюма, что это просто не могло быть сном. Но и реальностью тоже...
- Всё, хватит реветь. Никто ведь не умер. Возьми себя в руки.
Я минут пять просидела так с закрытыми глазами, уткнувшись носом в ворот пиджака, а потом отпрянула от него.
- Что, твою мать, значит, не умер!? Тебя похоронили! Я сидела в изоляторе, пока искали убийцу! Я рыдала на твоей могиле! Читала эти дурацкие послания! Ветлицкий, ты мертвый! - я тараторила громко и с заиканием, пытаясь перевести дыхание.
Он рассмеялся и ответил:
- Милая, вот он я. Живой и невредимый сижу перед тобой.
- Не-е-ет! – замотала я головой, - ты не он…
Я стала судорожно вспоминать какие-нибудь особые приметы покойного мужа, и вспомнила!
Полезла расстегивать ремень его брюк трясущимися руками.
- Так сразу? – удивился мужчина, похожий как две капли воды на моего покойного мужа.
- Снимай брюки и трусы! – не отступала я, дергая за чертов ремень.
Он встал и приспустил их, а я охнула, увидев знакомую тату рядом с… причинным местом.