Вскоре в трубке раздался его мужественный голос:
– Мельников слушает.
– Андрюш, это я… Ты там не очень занят?
– Очень.
– Тогда я подскачу ненадолго…
– Я же сказал: очень занят!
– Так потому я и ненадолго…
Я повернула машину на улицу, ведущую к зданию РОВД.
Он сидел в своем кабинете за столом, заваленном папками и бумагами. Я зашла, постучавшись, и увидела, что Мельников один и сосредоточенно читает какой-то документ. Я решила понапрасну не отнимать время у занятого человека и, сев напротив, сразу приступила к делу:
– Слушай, Андрюш, у меня к тебе один вопрос: что там с пистолетом? Его нашли?
Он посмотрел на меня сначала отрешенно, потом, как будто вспомнив что-то, кивнул:
– Ты об убитой домработнице… Вообще-то ты задала два вопроса, но, так и быть, я отвечу, я сегодня добрый. Нет, мать, пистолет мы не нашли. Убийца, очевидно, унес его с собой.
– А что говорит сам подозреваемый? Как у него насчет алиби?
– Ага, еще два вопроса. Ладно, так и быть, отвечу тебе и на них: никак. Нет у него никакого алиби, потому мы его и задержали. Где он был в момент преступления, не говорит. Хм, очевидно, не придумал еще для себя отмазку… Слушай, мать, а что ты все выспрашиваешь, а? Заехала второй раз за день…
– Андрей, мне нужны кое-какие сведения по этому делу.
– Зачем? – насторожился Мельников.
– Ты будешь смеяться, но я взялась за него.
– Ты хочешь сказать, что мадам Удовиченко наняла тебя? – Мой друг вскинул брови.
– Работа в полиции сделала тебя очень догадливым.
– А откуда ты узнала ее адрес? Как ты вообще смогла выйти на нее, я тебе никакой информации не давал.
– Представляешь, оказалось, что я с Удовиченко Виталием училась в одном классе, – сказала я с самым невинным видом и похлопала для убедительности ресницами.
– Да? – еще выше вскинул брови мой друг. – Может, и за одной партой сидела?
– Сидела. В пятом классе. Честное слово! Веришь?
– Конечно, верю! Я вот тоже с Путиным в один детский садик ходил. Помню, мы с ним даже с горки вместе катались…
– Вот видишь, как нам обоим повезло: еще в детстве мы завели такие полезные знакомства!
– Да, мать, тебе-то можно хохмить: на тебе одновременно пять-шесть дел не висит.
– А на тебе висит?
– Только что шестое подкинули, – вздохнул Мельников, кивнув на стол.
– Что-то серьезное?
– Да как тебе сказать?.. И да, и нет. Какие-то два наркоши грабят женщин на улице поздно вечером. Бьют по голове, отнимают сумочки, украшения, снимают что-нибудь дорогое из одежды. Зимой, например, меховые шапки снимали. Года полтора уже хулиганят ребятишки, а мы все никак на них выйти не можем. Пока они еще никого не убили, так ведь это пока…
– Ну, так чего лучше! Давай я тебе помогу раскрыть это дело – с застреленной домработницей. И тебе подмога, и мне хорошо – заработаю…
– Да я что, против? Только ведь ты будешь мне мешать, я тебя знаю!
– Я?! Мешать?! Никогда! Вот смотри: сейчас получу нужные мне сведения и тут же испарюсь!
Он вздохнул и почесал за ухом:
– Ну, говори, что еще тебя интересует.
– Скажи, почему ты считаешь, что алиби у Удовиченко нет?
– Потому что его нет! Когда мы этого банкира в первый раз спросили, где он был в тот день, он ответил, что на квартире, которую снимал для этой стрекозы, он не был вообще, весь день, мол, провел в кругу семьи. А когда мы это опровергли с помощью бабушки-соседки, которая опознала этого субчика, тот стал изворачиваться, говорить, что ничего не помнит… Короче, память он тут же потерял и до сих пор не может толком сказать, где был в момент убийства.
– А может, он был в таком месте, что ему и сознаться стыдно?
– Ты имеешь в виду гей-клуб?
– Ну, так далеко я бы не стала заходить…
– Где бы он ни был, но раз не говорит об этом, значит, будет сидеть в КПЗ. Пока не вспомнит.
– Андрюш, почему ты так предосудительно относишься к Удовиченко? – возмутилась я. – Ведь еще неизвестно, может, человек не виноват?!
– Потому что он лгун. Зачем он соврал, что вечер провел в кругу семьи? Видела бы ты его лицо, когда мы это опровергли! Он так смутился! Потом вообще замкнулся и теперь молчит как рыба об лед.
– Обыск в квартире вы, разумеется, сделали.
– Само собой. И само собой, что пистолета там мы не нашли. Он же не дурак, этот твой Удовиченко, – как-никак начальник отдела в банке! Спрятал пистолетик и теперь придумывает, как бы побыстрее выпутаться.
– Нет, Андрюша, мой Удовиченко, я думаю, не виновен. Если бы это он спрятал пистолет, я бы его в два счета нашла, а так…
– Ты у нас, мать, конечно, профи, я не спорю, но, боюсь, тут ты сделала промашку: сдается мне, пальнул твой подзащитный в девушку, пальнул в хорошую. Понятное дело, по обстоятельствам, а не со зла, но тем не менее…