Никогда в жизни Джеймс не пожалеет о рождении Женевьевы, но он переживал, что не смог дать Рут того, чего она ждала от жизни. И это был явно не он сам. Вот он и вернулся туда, откуда начал. Зои, слава Богу, не Рут, но, как мужчина, он ее мало интересует. Для Зои он препятствие, человек, вставший между ней и обожаемой ею девочкой.
Джеймс ощущал себя ребенком, прижавшимся носом к витрине кондитерской. Женившись на Зои, он приобрел магазин, который по-прежнему оставался для него закрытым. А ключи он красивым жестом отдал Зои, как часть их сделки. Она, скорее всего, пришла бы в ужас, узнав, о чем он размышляет.
Его внимание привлек ее вздох, и он виновато вздрогнул. Неужели ей удалось проникнуть в его мысли? Джеймс наблюдал, как она, облокотившись о перила, стала смотреть на воду.
- Тебя что-то беспокоит? - поинтересовался он.
Зои отрицательно покачала головой. Джеймс подошел к ней сзади достаточно близко, чтобы почувствовать восхитительный аромат ее духов. Он напомнил ему одурманивающий аромат жасмина, которым пользуются восточные женщины.
Ерунда, одернул он себя. Его мысли были заняты романтикой, а ее, скорее всего, беспокоили более земные вещи - наверняка о том, когда ей можно будет извиниться и отправиться спать. Одной.
- Я знаю, что мы заключили договор, - нехотя признал он, не понимая, почему испытывает разочарование, и повторил:
- Но почему бы не получить при этом удовольствие?
В ее взгляде вспыхнуло удивление.
- Я получаю удовольствие. Сегодня прекрасный весенний вечер. Вода - точно зеркало, а звезды кажутся такими близкими, что до них можно дотронуться рукой.
Джеймс тоже видел звезды, но только в глазах Зои, и ему вдруг захотелось сказать ей об этом. Его остановил только прошлый опыт с Рут, ведь они с Зои сейчас в такой же степени под прицелом, как он когда-то был на Ближнем Востоке. Пока не станет ясен исход операции, нет смысла начинать то, что не сможешь закончить. Может быть, если он переживет следующую неделю, ему стоит подумать об этом, но не сейчас.
- Становится прохладно, - сказал он, как можно целомудреннее беря ее под руку. Даже от легкого прикосновения его словно ударило током. - Пойдем вниз. Думаю, повар уже приготовил для нас ужин.
Что со мной происходит? - спрашивала себя Зои, пока Джеймс вел ее в салон, где для ужина уже был накрыт стол. На мгновение ей показалось, что Джеймс сам сожалеет о сделке. Неужели ему настолько неприятно быть связанным с ней брачными узами, даже на время? После неудачного опыта с Рут его осторожность понятна, но Зои здесь ни при чем. С нее хватит браков без любви. Она не собирается повторять ошибок.
Он усадил ее на обитый кремовой тканью стул напротив стены, увешанной зеркалами. Ей было видно, как он, нахмурив загорелый лоб, разминает сзади шею. Зои испытала угрызения совести. Как можно в такой момент думать о себе?
- Опять головная боль? - поинтересовалась она.
Джеймс небрежно пожал плечами.
- Ничего серьезного. Шампанского?
Зои решила не продолжать эту тему и стала выбирать между предложенными им марочными винами, в конце концов остановившись на австралийском вине.
Серебро, хрусталь, фарфор - все было изумительно красиво. Изысканные цветы, услаждающие глаз, великолепные яства - ужинать в такой роскоши Зои еще не приходилось. Весь вечер Зои наблюдала за Джеймсом. От нее не укрылись морщинки, проступившие вокруг губ и глаз, и она судорожно искала способ отвлечь его. Но каким образом? Ведь все, чего он ждет от нее, - обеспечить будущее Джинни.
Эта мысль омрачала удовольствие от великолепно приготовленных поваром равиоли с лобстером под сметанным соусом, за которыми последовали бифштексы из оленины с подливой из мускусной дыни. Зои отказалась от десерта из кокосового суфле ради кофе с небольшим количеством свежевзбитых сливок.
Джеймс тоже попросил кофе и откинулся назад, вытянув ноги.
- Хочешь к кофе портвейн или ликер? Зои отрицательно покачала головой.
- Два бокала шампанского - это уже больше того, что я пью обычно. Он улыбнулся:
- Тогда я рад, что тебе не придется ехать домой на машине.
- Можешь не напоминать, - ответила она тоном, ставшим резче от волнения.
Джеймс долго и напряженно изучал ее.
- Неужели быть со мной для тебя такая пытка?
Да, но вовсе не потому, о чем он думает. С того момента, как они сели ужинать, ее тело словно превратилось в камертон, дожидающийся только нужного прикосновения, чтобы завибрировать. Салон был просторным, но Джеймс казался слишком близко, чтобы она могла чувствовать себя комфортно. Сердце никак не удавалось утихомирить, и она уже начала волноваться, сможет ли идти, когда придется пожелать Джеймсу спокойной ночи.
Это необходимо прекратить. Зои опустила чашку на блюдце.
- Я устала. Ты не против, если я пойду спать?
Джеймс помрачнел. Если бы не ее уверенность в обратном, то Зои готова была бы поспорить, что он разочарован.
- Я провожу тебя до каюты.
- Нет, спасибо. Оставайся и допивай кофе. Я уверена, что не заблужусь.
И прежде чем он стал настаивать на том, чтобы проводить ее, она вылетела из салона и по мчалась по коридору, ведущему, как ей запомнилось, к их каютам.
К тому моменту, когда она закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной, кровь бешено стучала у нее в висках. Зои отлично понимала, что испытывает сильное физическое возбуждение. Джеймс был самым привлекательным из всех знакомых ей мужчин.
Но и это еще не все. Существовало и эмоциональное притяжение, абсолютно неожиданное и более сильное, нежели зов плоти. Оно пронзило ее сердце желанием быть любимой не как дорогая вещь, которой она была для Эндрю, а как родственная душа во всем, не только в постели, но и в жизни, во всех ее запутанных противоречиях, взлетах и падениях.
Встревоженная направлением, которое приняли ее мысли, Зои прошла в ванную и зажгла свет в надежде, что он развеет глупые переживания. Льстивое зеркало не хотело отражать ничего, кроме горящей румянцем гладкой кожи, широко распахнутых ярких глаз и светлых локонов. Зои наклонилась, чтобы смочить холодной водой пылающие щеки.