Она обратилась к психиатру. После нескольких визитов тот просто посоветовал ей уехать. Она так и поступила, нашла новую работу, переселилась в другое место и затаилась. Вся ее жизнь пошла наперекосяк из-за какой-то случайной встречи, почти рухнула, не выдержав груза этих подарков.
«Я так и не выяснила, что с ней сталось потом», — сказала моя знакомая, когда я начал ее выспрашивать. А это было как раз то, что хотелось бы узнать. Вопросы, остававшиеся без ответов, всегда заставляли меня подозревать, что я имею дело с вымыслом, — вникнешь поглубже, а там пустота. Может, этой женщины вообще не существовало, может, и никакой истории не было. И суть не только в упорстве мужчины. Вправду ли женщина едва не свихнулась из-за его подарков?
При слове «история» я привычно улыбаюсь. Что такое все эти истории? Просто истории. Довольно правдоподобные. Использующие не слишком изобретательные выдумки в качестве шатких подпорок для смутной идеи. Задайте побольше вопросов — и все рассыплется.
Я ждал сценария — стало быть, не мог работать. Потом, когда сценарий наконец прибыл, я не мог работать, потому что читал его. Он назывался «Таинственный мужчина». Отвратительное название; мне хотелось его заменить. Это оказалась любовная история. Любовники были англичанами, у главного героя имелся друг, названный в сценарии Писателем (без имени). Друг предоставил свое жилье герою, чтобы тому было где встречаться с возлюбленной. Таким образом, ключевой фигурой следовало считать меня: от меня зависело развитие действия. Я как бы выступал в качестве повествователя.
Большая часть моих реплик пришлась на первые страницы текста:
Писатель. Счастливчик ты. Пари держу, она красотка.
Джек. Ей всего двадцать.
Я готов был поверить: этот не слишком юный англичанин вполне мог обрести счастье в объятиях мечтательной двадцатилетней особы, даже если счастье не обещало быть долговечным. Но вот с Эллисон (так героиня звалась в сценарии) не все было понятным. Истории недоставало некоторого цинизма, себялюбия, каких-то хитрых ходов.
Джек. Ты не хочешь ее увидеть?
Писатель. Отнюдь — как ни странно это может показаться.
«Неправильно» — нацарапал я на полях. Американец не скажет: «Отнюдь — как ни странно это может показаться». Это английский стиль. Несколько высокопарная надменность, привычка говорить веско, присущая образованным англичанам. Если вы их знаете, то сообразите, что это невыносимо претенциозно, если же нет, фраза вас просто озадачит. Или даже прозвучит слегка угрожающе.
Диалогов на мою долю пришлось немного; текст пестрел детскими орфографическими ошибками («ноженцы» вместо ножниц, «росторопность»), Я расхаживал по своей квартире в Челси (достовернее, по-моему, было бы в Баттерси или Излингтоне), показывал приятелю технические новинки — кофеварку, джакузи, подключенный к кабелю телевизор, видеокамеру, прочие предметы, которым позже придется фигурировать по ходу действия. Я их не описывал. Только демонстрировал, как они работают. Сыграть это было бы нетрудно.